С. Рудник - Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

Таким образом, при всех личных конфликтах, несходстве характеров большинство активных деятелей большевистской партии, находившихся в ссылках и тюрьмах, продолжали сохранять исторический оптимизм и веру в грядущую революцию.

В революционно-социалистическом движении, кроме революционных интернационалистов или «пораженцев», сформировались и другие направления: патриотическое или оборонческое, а также пацифистско-интернационалистское. Прежние идеологические и тактические разногласия отошли на задний план, а главным стал вопрос об отношении к войне. На крайне патриотическом фланге оказался Плеханов. В феврале 1915 г. он так формулировал свою позицию: «Русский народ защищает свободу и независимость всех европейских стран, международное право и справедливость. Как бы ни была тяжела война, каких бы жертв она ни требовала, нельзя складывать оружие до тех пор, пока хоть один немецкий солдат останется на почве русской ли, французской, бельгийской или сербской – все равно» [338]. Близкими к мнению Плеханова оказались взгляды части эсеров. Их объединяла формула «Сначала победа – потом революция».

В пацифистско-интернационалистском течении существовало множество групп, отличавшихся друг от друга не по сути своей позиции, а по ее оттенкам. Их объединяло признание войны империалистической по своему характеру, требование демократического мира без аннексий и контрибуций, лозунг «Ни побед, ни поражений». Внутри этого направления выделялись правый и левый центр. К первому принадлежали фракция меньшевиков в Думе во главе с Н. С. Чхеидзе, Организационный комитет (ОК) РСДРП, игравший с 1912 г. роль меньшевистского центра в России; ряд эсеровских групп. К этому течению принадлежал и живший в Париже один из лидеров эсеров В. М. Чернов. Левые меньшевики-интернационалисты в эмиграции группировались вокруг парижских газет «Голос» (выходила до середины января 1915 г.) и «Наше слово» (выходила в январе 1915 – сентябре 1916 г.). В первой из них ведущую роль играл Ю. О. Мартов, во второй – сначала Мартов и Л. Д. Троцкий, а с лета 1915 г. – один Троцкий. Среди сотрудников и корреспондентов этих газет были и некоторые в будущем весьма известные большевики В. А. Антонов-Овсеенко, А. М. Коллонтай, А. В. Луначарский, Д. З. Мануильский, М. Н. Покровский, Д. Б. Рязанов, М. С. Урицкий, Г. В. Чичерин. В России к ним примыкали так называемые «межрайонцы» (Межрайонная организация объединенных социал-демократов), организация, возникшая в Петербурге в ноябре 1913 г., а также часть эсеров. Левоцентристы были готовы к созданию в борьбе против войны объединенного фронта всех социалистических сил с участием большевиков. «Межрайонцы» уже весной 1915 г. поддержали ленинский призыв к превращению войны империалистической в войну гражданскую. С осени 1915 г. все чаще контакты с большевиками в России устанавливали эсеры-интернационалисты. Осенью 1915 г. в Заграничное бюро ЦК почти одновременно поступили два письма активных эсеров В. А. Александровича и Е. Полубинова. Последний предлагал открыть доступ в большевистские организации для эсеров-интернационалистов, а Александрович выдвигал идею тесного контакта большевиков и эсеров-интернационалистов. Ленин ответил Александровичу большим письмом, в котором советовал помогать большевикам и левым эсерам отдельно, ибо «сближение, когда возможно, пойдет нормальнее» [339]. Одновременно часть меньшевиков и эсеров, противников войны, отпугивало от большевиков постоянное стремление последних играть в любом союзе роль всадника. Брат Мартова С. О. Цедербаум (Ежов) писал в октябре 1916 г. из Саратова А. В. Луначарскому: «...к несчастию, во всех вопросах они (большевики. – Авт.) остались прежними; поэтому схождение в злободневных вопросах не дает еще возможности идти с ними рука об руку. Да и схождение это, стоит только копнуть, быстро оказывается весьма проблематичным. Сие, однако, не мешает на практике иной раз идти вместе». Тем не менее, на практике в России в ситуации малочисленности леворадикальных групп прежние разногласия отступали на задний план.

В Смоленске и Чернигове в 1916 г. существовали большевистско-эсеровские военные организации. В Военный социалистический союз в Томске в конце 1916 – начале 1917 г. входили большевики, меньшевики и эсеры. В Екатеринбурге социал-демократы и эсеры вместе работали в организации помощи беженцам. В Николаеве в 1916 г. активно действовала группа 15-20 человек, состоявшая из большевиков, меньшевиков, левых эсеров и беспартийных [340]. Часть большевиков склонялась к организационному объединению с интернационалистскими элементами других левых партий. Пленум Петербургского комитета РСДРП 21 ноября 1915 г. принял решение ускорить работу по подготовке к созыву общегородской конференции для объединения всех социал-демократов, выступающих против войны. Известный большевик С. Я. Багдатьев писал в Заграничное бюро ЦК из Петербурга: «Объединение всех интернационалистов, всех революционных социал-демократов в нашей организации есть задача дня. Старые организационные счеты нужно отбросить ныне...» [341]