Леонард Терновский: Идейное наследство правозащитного движения

- 3 что листок в моих руках для тех, кем он подписан - верная путевка в ГУЛАГ. Их собственное, добровольное заявление на прохождение тюремно-лагерной службы за отечество. За нас. "За други своя"...

Вот он, тот листок, под которым имена моих друзей:

"Не считая, вопреки неоднократным утверждениям КГБ

и судебных инстанций СССР "Хронику текущих событий"

нелегальным или клеветническим изданием, мы сочли

своим долгом способствовать как можно более широкому

ее распространению.

Мы убеждены в необходимости того, чтобы правдивая

информация о нарушениях основных прав человека в Со

ветском союзе была доступна всем, кто ею инте

ресуется.

7 мая 74г.

Т.Великанова, С.Ковалев, Т.Ходорович."

И это заявление уже отдано иностранным корреспондентам вместе с очередными номерами "Хроник".

"Хроника" выходила еще 8 лет. А всем подписавшим заявление судьбой было воздано свое: Сергей Ковалев был арестован в декабре 74г. и осужден к 7 годам строгих лагерей и к 3 ссылки; Татьяна Ходорович поплатилась изгнанием, уехав из страны в ноябре 77г.; Татьяна Великанова была арестована 1 ноября 79г. и приговорена к 4 годам строгих лагерей и 5-и - ссылки...

Второй из принципов, который исповедовали правозащитники, - это уважение к праву и законности. Сегодня такой декларацией никого не удивишь, - ведь мы собираемся строить правовое государство. Не то было какое-нибудь десятилетие назад.

Идеи права относительно новы для России. Они стали по-настоящему утверждаться лишь после судебных реформ Александра II. Эти идеи отстаивались в сборнике "Вехи". Но им не суждено было взрасти и утвердиться.

Октябрьская катастрофа 17 года смела эти ростки, на много десятилетий утвердив правовой нигилизм, подменив право классовым или революционным правосознанием, социальной целесообразностью.

- 4

"Закон - дышло"; "Был бы человек, а статья найдется", - в подобной мудрости воспитано у нас не одно поколение людей.

Разоблачение страшных преступлений тоталитаризма заставило задуматься о гарантиях от будущих беззаконий. Мысли интеллигенции обратились тогда к забытой идее права - как антитезе произвола. Возник интерес к отечественной и мировой юриспруденции. Многие впервые непредвзятыми глазами читали Конституцию и кодексы законов, читали - и изумлялись. Оказывается, согласно Конституции нам принадлежат ПРАВА и СВОБОДЫ, - слова, печати, собраний, митингов, демонстраций, - а мы и не вспоминали о них. Оказывается, и наш закон не всегда безнадежно плох, он даже способен порой служить защитой от разбоя властей, - беда в том, что мы его совсем не знали и не требовали его соблюдения. Так значит - надо потребовать!

Осенью 65-го в Москве были арестованы писатели А.Синявский и Ю.Даниэль. Одним из следствий их ареста стала первая правозащитная демонстрация 5 декабря 65г. на Пушкинской площади. Участники демонстрации, несомненно, сочувствовали арестованным писателям и видели в их аресте покушение на свободу слова и творчества. Чего же они требовали? Уж, наверно, освобождения арестованных? Наказания виновников произвола? - Нет, их лозунги отличала предельная сдержанность: - "Соблюдайте советскую Конституцию!" - "Требуем гласности суда над Синявским и Даниэлем!"

Иные публицисты и писатели презрительно упрекают правозащитников за скромность и недостаточность подобных требований. За то, что они "согласны были и на эту власть и на эту конституцию - только чтобы она "честно выполнялась"." За то, что "это не один только прием у них был - "соблюдайте ваши законы!" "

"Законничество" правозащитников, действительно, не было игрой. Но так ли мало - требование соблюдать писаный закон, провозглашенные и признанные права, процессуальные нормы и гарантии?! Это тот минимум, тот юридический фундамент, опираясь на который только и можно возвести надежное строение. Да, правозащитники не были революционерами, не пытались сокрушить существующий строй, не конспирировали и не лукавили, но их правовое просветительство и нравственная позиция постепенно меняли интеллектуальную атмосферу и сознание общества.

- 5 Люди начинали понимать:

-что естественно и неподсудно инакомыслие;

-что противоправна цензура, а не бесцензурный "Сам

издат";

-что не должны быть наказуемы открытые письма, мир

ные протесты и петиции.

Диссиденты повсюду искали правовые знания, находя их не только в сводах законов и кодексах. Так, обнаружилось, что подписанная СССР "Всеобщая декларация прав человека" почти неизвестна нашим соотечественникам. Тогда "Декларацию" удочерил и размножил "Самиздат", и копии ее, случалось, даже отбирали на обысках. Диссиденты делились своими знаниями и опытом, учились друг у друга. Это был настоящий правовой ликбез. И тут уместно сказать о его пионерах и энтузиастах. Одним из первых был математик и поэт А.С.Есенин-Вольпин. Его памятка "Для тех, кому предстоят допросы" (1969) сыграла важную роль в выработке правозащитниками осознанной и грамотной позиции на этом трудном и ответственном испытании. Эту же тему развивали в своих статьях Як.Виньковецкий и В.Альбрехт.