Понсон Террайль: Королева баррикад (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - IX)

-Этим займется мсье д'Эпернон, государь!

-О, да,- с радостью отозвался д'Эпернон, чрезвычайно боявшийся, как бы ему, в силу его нового звания полкового командира швейцарцев, не было поручено арестовать герцога Гиза.

-А затем,- продолжал Генрих,- не следует забывать, что завтра - день похорон моего брата!

-Но это ровно ничему не помешает, государь,- заметила Екатерина.

-Ах, господи, ваше величество! - с нетерпением возразил король.- Кто может поручиться, что эти горожане не окажут сопротивления? А ведь если ночью начнется бой...

-Ну, так солдаты покажут горожанам, что значит бунтовать!

-Да, но нельзя будет завтра похоронить брата!

-Государь, прежде всего надо заботиться о короне, а потом...

-Государыня, у меня имеются швейцарцы!

-Но чего же колебаться в таком случае?

-Если бой начнется ночью, завтра нельзя будет устроить похороны...

-Так их отложат!

-Это невозможно: я уже назначил начало печальной церемонии на девять часов утра. Мы с отцом Василием сегодня все решили, кающиеся готовы, монахи тоже. Поэтому оставим горожан мирно составлять свой заговор и отложим политические заботы на послезавтра.

Крильон и Мовпен скорбно переглянулись. Королева- мать, не говоря ни слова, повернулась и вышла из комнаты, сделав Крильону какой-то знак.

Тогда герцог подошел к Генриху и сказал:

-Значит, у вашего величества нет для меня приказаний на сегодня?

-Нет никаких, добрый мой Крильон!

-Тем лучше, государь, потому что я устал и отправляюсь спать.

-Покойной ночи, друг мой Крильон!

Герцог ушел. Тогда к королю подошел Мовпен и сказал:

-Покойной ночи, государь.

-Как? И ты тоже хочешь спать?

-У меня любовное свидание, государь!

-Ну, так надо идти... Но будь осторожен, друг мой Мовпен! Вспомни, что случилось со мною в Шато-Тьерри!

-О, ведь я не король! Покойной ночи, государь!

-Покойной ночи, милочка!

Мовпен ушел.

Тогда король обратился к д'Эпернону и сказал ему:

-Удивительно, как все они - и королева, и Крильон, и Мовпен - в один голос хотят, чтобы я арестовал герцога Гиза!

-Но, может быть, они не совсем неправы, государь? осторожно заметил тот.

-Нет, они неправы. Когда располагаешь восемью тысячами швейцарцев, не к чему арестовывать герцога Гиза. Его просто надо вытурить из Парижа, только и всего. Кроме того, я раздумал судить герцогиню; я просто попрошу ее выехать в Нанси, только и всего.

-А если она откажется, государь?

-Ну, так у меня имеются мои швейцарцы! Пойдем-ка, посмотрим на них во дворе!

В это время королева-мать увлекла в соседней комнате Крильона в амбразуру окна и сказал ему:

-Герцог! На моего сына опять нашел приступ слабости, когда надо рискнуть навлечь на себя его гнев ради пользы монархии. Надо отважиться на крупную игру...

-Я очень люблю крупную игру,- заметил Крильон.

-Надо сделать то, чего не хочет государь...

-Вашему величеству угодно...

-Мне угодно, чтобы вы последовали за мсье Дюзесом,- она показала рукой на Мовпена,- и арестовали всех заговорщиков!

-Ну что же, это очень просто! - ответил Крильон.- Вы покажете мне дорогу, мсье Мовпен?

-Да я только за этим и пришел,- ответил шут короля и тут же подумал про себя:

"На кой черт быть королем Франции, если тебя не слушают?"

VI

Мовпен довел Крильона с тридцатью гвардейцами до начала улицы Львы Святого Павла и здесь остановился.

-Ну-с, где это? - спросил Крильон.- Которую дверь надо высадить?

-Никакую,- ответил Мовпен.- Прежде всего обратите внимание на то, что я вам скажу. Из дома ведь имеются два выхода, так что стоит нам начать ломиться в один, как все птички упорхнут через другой. Значит, первым делом надо разделить наш отряд на две части и занять оба выхода. Затем нет никакой нужды ломать дверь, раз ее можно открыть. Я опять заберусь туда и без шума впущу вас. Кроме того, в доме сира де Рошибона находится мой приятель, и если мы поднимем шум, то горожане могут обнаружить его присутствие и расправиться с ним по- свойски. А этого человека следовало бы поберечь!

-Да? Кто же это такой?

Мовпен наклонился к уху Крильона и шепнул ему что- то. Крильон вздрогнул, подавил радостное восклицание и сказал:

-Ну, значит, наше дело выиграно! Он один стоит целой армии!

-Теперь подождите меня! - сказал Мовпен и пустился вверх по лестнице дома, где жила Перина.

Гризетка сидела на кровати и лила горькие слезы по поводу неожиданного исчезновения милого дружка. Увидев его, она вскочила с возгласом радости и сказала, обвивая его шею руками: