Виктор Суворов - Беру свои слова обратно

И только месяц спустя, 8 марта 1942 года, Сталин вызвал Власова со станции Сватово Ворошиловградской области, где находился штаб ЮЗФ, и назначил заместителем командующего Волховским фронтом. Власов получил приказ спасать 2-ю ударную армию. Но ее положение было совершенно безнадежным. Вот только один пример. Начальник Особого отдела НКВД Волховского фронта старший майор государственной безопасности Мельников 6 августа 1942 года направил заместителю наркома внутренних дел комиссару государственной безопасности 3 ранга Абакумову докладную записку «О срыве боевой операции по выводу войск 2-й ударной армии из вражеского окружения». Среди множества примеров сложившегося во 2-й ударной армии положения есть и такой: «Зам. нач. политотдела 46-й дивизии Зубов задержал бойца 57-й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения».

Во 2-й ударной армии не было снарядов, не было патронов, не было бензина для машин, не было никакого транспорта: лошадей давно съели. Армия питалась крошками от сухарей. Нормы питания были снижены с 50 граммов крошек в день до 10 граммов. Затем перестали выдавать и эти крошки. 2-я ударная армия варила голенища сапог, ремни, командирские сумки. И поедала трупы своих товарищей.

Заявления Жукова о том, что Власов сдался в плен, давно опровергнуты документами. Власов был захвачен в плен 12 июля 1942 года в деревне Туховежи Ленинградской области. Блуждавшего по лесу вконец отощавшего генерала приютили и спрятали наши родные советские люди и... сдали немцам. Не за мешок картошки и не за килограмм сала. А по идейным соображениям.

Кстати, о предателях.

Удивительно отношение коммунистической пропаганды к личности Андрея Андреевича Власова. До крушения Советского Союза коммунисты называли его предателем. Этому удивляться не стоит. Хотя и тут есть что возразить. При Ленине в России было истреблено больше людей, чем во время гитлеровской оккупации. Ленин был немецким шпионом. Об этом больше никто не спорит. Служить немцам нехорошо. А служить немецкому шпиону лучше? О Ленине, разрушителе России, сейчас пишет даже «Литературная газета» (2004, No 19): не только у немецкого Генерального штаба великий вождь деньги брал, но и во время Русско-японской войны получал средства от японской разведки на подрыв своей Родины. Если это не измена Родине, то что тогда?

Гитлер грабил Россию. А разве Ленин не грабил? Вот совсем небольшие кусочки о ленинской доброте. 1919 год. «В саму Польшу нелегально отправили большую группу командного состава дивизии во главе с ее политкомиссаром, бывшим поручиком старой армии Стефаном Жбиковским. Эта группа создала Военный аппарат компартии Польши и готовила вооруженное восстание. Она располагала неограниченными финансовыми средствами, полученными от Коминтерна» (В.И. Пятницкий. Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории. Минск, 2004. С. 76). Тут ключевое слово — неограниченные.

Тот же 1919 год. «Во второй половине мая в Вену прибыл эмиссар Белы Куна, один из видных венгерских коммунистов — Эрне Беттельхайм. Он привез с собой кучу денег и совершенно дикий план социалистической революции в Вене» (Там же. С. 79).

Сентябрь 1919 года. По личному указанию Ленина в Берлин для раздувания Мировой революции в Германию отправляется некто Рейх Яков Самуилович, он же — «товарищ Томас». Вот его рассказ.

«Инструкции Ленина были кратки: „Возьмите как можно больше денег, присылайте отчеты и, если можно, газеты, а вообще делайте, что покажет обстановка. Только делайте!“ Сразу же написал соответствующие записки: Ганецкому, Дзержинскому... Ганецкий в это время заведовал партийной кассой, — не официальной, которой распоряжался ЦК партии, и не правительственной, которой ведали соответствующие инстанции, а секретной партийной кассой, которая была в личном распоряжении Ленина и которой он распоряжался единолично, по своему усмотрению, ни перед кем не отчитываясь. Ганецкий был человеком, которому Ленин передоверил технику хранения этой кассы... Я знал Ганецкого уже много лет, и он меня принял, как старого знакомого товарища, выдал 1 миллион рублей в валюте, — немецкой и шведской. Затем повел меня в кладовую секретной партийной кассы... Повсюду золото и драгоценности: драгоценные камни, вынутые из оправы, лежали кучками на полках, кто-то явно пытался сортировать и бросил. В ящике около входа полно колец. В других золотая оправа, из которой уже вынуты камни. Ганецкий обвел фонарем вокруг и, улыбаясь, говорит: „Выбирайте!“ Потом объяснил, что эти все драгоценности, отобранные ЧК у частных лиц, — по указанию Ленина, Дзержинский их сдал сюда на секретные нужды партии... Мне было очень неловко отбирать: как производить оценку? Ведь я в камнях ничего не понимаю. „А я, думается, понимаю больше? — ответил Ганецкий. — Сюда попадают только те, кому Ильич доверяет. Отбирайте на глаз — сколько считаете нужным. Ильич написал, чтобы вы взяли побольше“. ...Я стал накладывать, — и Ганецкий все приговаривал: берите побольше, — и советовал в Германии продавать не сразу, а по мере потребности. И действительно, я продавал их потом в течение ряда лет... Наложил полный чемодан камнями, золото не брал: громоздко. Никакой расписки на камни у меня не спрашивали, — на валюту, конечно, расписку я выдал» (В.И. Пятницкий. Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории. Минск, 2004. С. 150-151).