Илья Стогов - Пепел империй

Грозные чудотворцы живут не где-то, а совсем рядом, в соседнем уезде. «Небесный Наставник Севера» Коу Цянь-чжи, умерев, смог вытянуть свой труп до двух с половиной метров, а потом ужал его до полутора метров. Маг Лю Хай-Гань был живым принят в свиту бога богатства, и теперь его следует изображать в виде трехногой жабы.

В чань-буддийской традиции это время именуется «Эрой патриархов». Именно в VI—VIII веках свои деяния свершали легендарные мудрецы Бодхидхарма и Хуй-нэн. Духовная мощь этих титанов была столь велика, что даже их плащ или чашка для сбора милостыни до сих пор обладают чудодейственной силой.

Исследователь буддизма Генрих Дюмулен писал:

Распутать клубок неправдоподобных легенд, накрученных вокруг деятелей буддизма того времени, не представляется возможным.

Ни одного письменного памятника от этой эпохи в распоряжении ученых нет. Книги, приписываемые традицией первым китайским патриархам, на деле оказываются поздними компиляциями.

В целом эта эпоха является одним из самых темных периодов в истории китайского буддизма.

Первые пару столетий после появления в Китае буддизм был заморской диковинкой, развлечением для интеллектуалов. Теперь буддизм становится массовым и распространяется по всему Дальнему Востоку.

Если бы Сиддхартхе Гаутаме Шакьямуни, известному как Будда, дали бы пообщаться с тогдашними последователями его доктрины, сдается мне, принц узнал бы о себе много новенького.

По поводу японского буддизма той поры один из исследователей писал:

Буддисты VI—VIII веков были не способны воспринимать возвышенные построения собственной религии. Ясного представления о нирване, сансаре и прочих сложностях не имел никто.

Единственное, что вынесли японцы из знакомства с иноземной религией, — убежденность в том, что буддийские обряды обладают магической силой, превосходящей местные практики. Именно как могущественное заморское божество воспринимался и сам Будда.

Во главу угла ставилась эффективность буддийской магии в вызывании дождя во время засухи. Диспут о принятии буддизма, о котором писалось, что «сам Конфуций не может его понять», шел на уровне того, вызвана ли эпидемия чумы гневом местных богов, рассерженных почитанием заморских конкурентов, или же наоборот — этот импортный бог прогневался на недостаток оказываемого ему уважения.

Согласно буддийскому вероучению, души у человека нет и быть не может. Теперь же главным буддийским праздником становится День поминовения душ усопших. Закон кармы (всеобщей причинно-следственной связи) превращается в идею неумолимого загробного воздаяния.

Дело даже не в том, что буддийская доктрина воспринималась в те годы упрощенно. На какое-то время буддизм вообще перестал быть самим собой.

Ши Чжан-хэ был уроженцем уезда Гаои, что в Чжаого. Девятнадцати лет он заболел и по прошествии месяца умер. Прошло четыре дня, и Чжан-хэ ожил.

Вот его рассказ.

Когда наступила смерть, Чжан-хэ пошел на юго-восток. По обеим сторонам дороги рос терновник, колючий, как ястребиный коготь. Несметные толпы людей брели через терновник: все были сплошь в ранах, кровь струилась по земле.

Впереди Чжан-хэ увидел черепичные разноцветные строения, этак в несколько тысяч этажей. В верхнем этаже самого высокого из них сидел у окна человек величественной наружности в черном четырехполом халате.

Он обратился к Чжан-хэ с вопросом:

— Известно, что Вы верите в перевоплощение и Спасение. А каким образом Вы соблюдали себя?

— Не ел рыбу и мясо, не брал в рот вина, постоянно зачитывал сутры Высокочтимого, спасался от всяческих страданий.

— Судя по тому, что мне передавали, Вы говорите правду, — сказал господин и, прервав беседу с Чжан-хэ, обратился к Хранителю главного списка: — Проведите дознание по делу господина Ши! Не была ли допущена ошибка?

Хранитель сверил списки и сказал:

— Ему осталось жить тридцать лет.

— Вы желаете вернуться? — спросил господин.

Чжан-хэ ответил, что желает. Господин приказал Хранителю списка снарядить конную повозку и послать с Чжан-хэ двух служек. Чжан-хэ раскланялся, сел в повозку и тронулся в обратный путь. По пути их следования были заблаговременно оповещены постоялые дворы и слуги, приготовлены запасы.

Этот рассказ о загробных странствиях души буддийского праведника был записан в те же годы, когда в христианских краях складывались монашеские сказания, позже собранные в сборники «Лавсаик» и «Луг духовный»… когда мусульмане составляли первые хадисы — благочестивые легенды о Пророке и его ближайших сподвижниках.