Алексей Федорчук - Пикты и их эль

Век спустя следующий известный христианизатор севера Британии, Аэдан из того самого Айонского монастыря, по просьбе короля Нортумбрии, Освальда (в последующем названного Святым), развивает успешную деятельность среди его подданных – англов. Но о миссионерстве его среди пиктов не сообщается ничего.

Конечно, живя в окружении христианизированных народов и вступая с ними в разнообразные контакты, в том числе и в династические браки, пикты со временем не могли не подвергнуться влиянию этой религии. Однако если даже ирландцы, народ, давший такое количество апостолов севера, были христианизированы очень поверхностно, то что говорить о пиктах, которых, как неоднократно говорилось, окружающие полагали дикарями и нечестивцами...

Так что широкие народные массы королевства пиктов, включая и знать, видимо, до самого конца существования его продолжали поклоняться своим богам (или богу – морскому коньку), придерживаться своих обычаев и исполнять свои обряды.

И вот тут мы вплотную подходим ко второй теме, вынесенной в общий заголовок этих очерков – к теме верескового эля.

Эль – второй персонаж и нашей истории, и сложившейся вокруг легенды, ничуть не менее важный, чем пикты. И вообще, значение этого напитка в описываемую эпоху, как мы сейчас увидим, переоценить трудно.

До сих пор в настоящем цикле много говорилось о пиктах – и ни слова не было сказано об их эле. Получается прямо как у Дениса Давыдова:

Жомини да Жомини, А об водке ни полслова.

Об водке ни полслова не будет и далее. Хотя и считается, что секрет перегонки Святой Патрик распространял вместе с христианской верой, но это из области агиографических чудес. На самом деле перегонку придумали арабы по причине запрета на питие вина, а в Европе она стала известна только после крестовых походов. Но вот об эле поговорить самое время.

Как я уже сказал в конце прошлого очерка, пикты на протяжении всей своей истории, скорее всего, придерживались в основном своих верований, обычаев и обрядов – вне зависимости от того, считали их окружающие язычниками или христианами. О верованиях нам остаётся только гадать. А вот кое-какие обычаи и обряды можно попытаться реконструировать по аналогии с кельтами, от которых они произошли, и с германцами, на протяжении всей своей ранней истории находившимися под сильным кельтским влиянием.

Так вот, неотъемлемой частью всех религиозных обрядов и кельтов, и германцев была... очень большая пьянка. На ней пили за мир и урожай, пили в память предков, пили за здоровье и удачу короля или иного представителя власти. Каковой, собственно, эту пьянку и возглавлял – не оттуда ли пошла присказка:

Если пьянку нельзя пресечь, её нужно организовать и возглавить.

Пили рогами и прочими изрядными ёмкостями, каждую поднесённую ёмкость полагалось опустошать. Иначе застольный разговор из плоскости «Сеня, ты меня уважаешь?» легко переходил в плоскость неуважения к богам и правителям. То есть недостаточно усердные возлияния трактовались как богохульство и государственная измена. А с другой стороны, если своими обязанностями организатора и главы пьянки манкировал правитель – это вполне могло послужить основанием для его свержения, и такие случаи в истории, например, древней Скандинавии, известны.

Ссылки на нездоровье, видимо, в расчёт не принимались – в полном соответствие с принципом советской номенклатуры:

Если нет здоровья пить – как же можешь руководить?

Вообще, скандинавские саги сохранили очень колоритные описания таких сакральных пьянок, подчас, как и все многолюдные попойки, приводивших к тяжёлым политическим последствиям. Например, в Саге об Эгиле Скаллагримсоне нежеланное участие последнего в сакральном пиру с обильными возлияниями в честь дис приводит к убийству им хозяина застолья и, в дальнейшем, к растянувшейся на десятилетия вражде его с норвежскими конунгами – Эйриком Кровавой Секирой и его женой Гуннхильд.

А в Хеймскрингле описан пир, устроенный датским конунгом Свейном Вилобородым в память о своём отце Харальде Синезубом (том самом, в честь которого назван интерфейс Bluetooth). На котором перепившиеся викинги из Йомсборга поклялись захватить Норвегию. Протрезвев наутро, они поняли, что наговорили лишнего – но за базар пришлось ответить, в конечном счёте – полным разгромом в морской битве с ярлом Хаконом.