Виктор Суворов - Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное]

Славно конструкторы поработали: так все устроили, чтобы капиталистические пассажиры не мутили бы команду советскую, не заражали бы ее бациллами гниения буржуазного.

Чтоб и не слышно их там было, чтобы музыка буржуйская и вопли разложения не нарушали бы трудовой ритм советского экипажа и не смущали бы его. Устроен коридор «А» так, что от всех остальных помещений корабля изолирован. Туда войти можно только из капитанского коридорчика.

И даже если буржуй путешествующий на свою собственную крошечную шлюпочную палубу выйдет, то и тогда его можно будет увидеть только с берега или с другого корабля. А со своего «Амурлеса» никак ты его не углядишь. Это с домами многоэтажными бывает: так балкон соседский устроен — тяни шею, не тяни, а заглянуть не выгорит.

Впрочем, выглядывать-то и нечего. Так пошло дело, что никакие буржуазные пилигримы на кораблях «Экспортлеса» не путешествуют. Потому вход в коридор «А» всегда заперт тяжелой дверью с мощным замком внутренним. Да еще и панелью прикрыт. Потому о существовании таких коридоров на лесовозах типа «Амурлес» мало кому известно даже в экипажах. Сам капитан в коридоре «А» был только дважды. Во время досмотров. Немцы, чтоб им неладно, хоть и друзья заклятые, но сообразили, что количество иллюминаторов снаружи не соответствует количеству внутри: дополнительные помещения быть должны. Полезли таможенники и полиция портовая в Гамбурге по кораблю: а это что? а это? Показать пришлось капитану Саше Юрину: тут каюты пустые. Осмотрели полицейские. Порядок. А зачем жратвы столько в кладовке? Чтобы жрать, капитан отвечает. А что, нельзя жратву, что ли, в кладовой этого коридора держать? Успокоились фашистские комрады.

А второй раз тоже в Германии дело было. В Ростоке. Немцы, понятное дело, друзья, особенно те, которые из гестапо, но носы в каждую щель засунут, в которую уважающий себя француз и не полез бы. И опять капитан Саша Юрин сообщить вынужден был, что каюты там для пассажиров предусмотрены, но никем никогда не используются, там запас жратвы на всякий случай держим и одеяла с простынями и подушками. Немцы осмотреть настояли. И вроде бы все прошло. Только в одной пустой каюте окурочек свежий оказался с красной помадой. Тепленький. Капитан Юрин первым идет. Как хозяин необъятной родины своей. Ватага проверяющих — следом. В каюту войдя, обстановку оценив, не раздумывая долго, Саша Юрин тот окурочек рукою — хвать! И в зубы его, тлеющий. Закашлялся, потянув. Некурящим с непривычки — как гвоздь в печень. Но пронесло.

Вот и сейчас прет «Амурлес» в братскую фашистскую Италию; считается, что нет никого на корабле, кроме команды. Проверяй от киля до клотика — никого не найдешь. Правда, капитан в случае проверки обязан все возможное сделать, чтобы в коридор «А» проверяющие попали в самую последнюю очередь. А лучше, чтобы вообще туда не попали. Дверь туда хоть и тяжелая, но малозаметная, в глаза не бросается.

Сегодня капитан Саша Юрин нутром чувствует: проверок не предвидится, а пассажиры есть. И не только нутром знает. Снабжение пресной водой там автономное. Но горячая вода от общего котла туда идет. Магистраль — под полом каюты капитанской. Вот на ту магистраль тепловую Саша Юрин любопытства ради водяной счетчик привертел. Мало ли в капитанской каюте каких приборов нет: тут тебе и хронометры, и еще какие-то штуки с циферблатами и стрелками, которым нам, людям сухопутным, никогда применения не придумать. Среди всяких приборов и та стекляшка с цифрами.

Мало ли зачем? Только знает капитан Юрин: кто-то расходует воду горячую в коридоре «А». Интенсивно расходует. Пусть расходует — кипятильников на «Амурлесе» хватит на две дивизии. Но по расходу воды горячей капитан Саша Юрин всегда, пусть и приблизительно, прикинуть может, сколько их там, пассажиров. На этот раз, судя по показаниям счетчика, много их. Видимо, полностью каюты заняты. Шесть кают по двое: двенадцать. А может, они там по очереди спят? Тогда их может быть даже и двадцать четыре. И тридцать шесть.

Куда же они прячутся, когда полиция рыщет? Явно не под матрасы.

Перед отходом «Амурлеса» из Архангельска последняя проверка нагрянула. Погранцы у нас бдительные. Весь корабль обшарили до погрузки. Потом во время погрузки каждую связку бревен осмотреть надо. Мало ли что? Лес на экспорт миллионами кубов идет, так шутники-лесорубы оттяпают на лесоповале кисть суке какой-нибудь и в штабель ее или в бревен связку, с записочкой: «Протягиваем руку дружбы угнетенным пролетариям буржуазного мира. Привет от комсомольцев-добровольцев 32-го лаготделения Усть-Вымьлага НКВД СССР». А то могут и голову вложить. Пилою отпиленную. У них ума хватит. Потому — контроль и еще раз контроль. Чтобы снова не оконфузиться перед братьями по классу. Потому еще и перед отходом общая проверка корабля. Это уже на золотишко и всякие такие штучки проверка. А чтобы матросики работе погранцов не мешали — общее собрание экипажу. Тема: «Советский матрос в буржуазном порту — полномочный представитель Родины мирового пролетариата».