Фолькер Райнхардт: История Швейцарии

Вслед за ее отставкой, состоявшейся в начале 1989 г. по причине ее вовлеченности в экономическую деятельность мужа, общественность с удивлением ознакомилась с данными органов государственной безопасности, собравших обширные досье, так называемые «фишки», на большое число «подозрительных» личностей. Этот причудливый пережиток «холодной войны» привел к публичному анализу действий и положения не только секретной службы, но и самого государства и, соответственно, менталитета его служителей. В атмосфере подобного рода настроений 26 ноября 1989 г. последовало голосование об упразднении швейцарской армии. В отличие от большинства европейских стран, военная служба сопровождала швейцарских мужчин (после краткосрочной школы для призывников в форме участия в регулярных так называемых повторных курсах) на протяжении десятилетий их профессиональной жизни, являясь таким образом составной частью их повседневного жизненного опыта. Поэтому роспуск армии мог бы стать настоящей «тихой» революцией в повседневной жизни населения страны. До этого, правда, не дошло, но инициатива «За Швейцарию без армии» все же смогла завоевать более 36 процентов голосов. Тот факт, что свыше трети швейцарок и швейцарцев, пришедших к урнам для голосования, были готовы отменить народное ополчение и тем самым ликвидировать институт, столь тесно переплетенный с историей и мифом нации (в последний раз такое переплетение имело место с 1939 по 1945 г.), отражает перелом, происшедший в состоянии сознания и самом восприятии жизни, в том числе и перелом между поколениями.

Сколь актуальным оставалось прошлое, показала и проблематика кантона Юра. Исходным пунктом конфликта было решение Венского конгресса 1815 г. о передаче бывшего архиепископства Базель кантону Берн; север территорий этого кантона был преимущественно католическим и франкоговорящим, юг — реформатским и немецкоязычным. Противоречия, обусловленные этими различиями, углублялись неравномерностью экономического развития, приводившей к более сильной индустриализации юга и отсталости севера. На этом фоне уже в XIX столетии появились движения, требовавшие отделить франкоязычные регионы от Берна. В дебатах и столкновениях в ход шли конфессионально окрашенные образы врага, и на отдельных фазах эти столкновения обретали немалую остроту, например, в ходе государственного надзора за католической церковью с помощью Бернского государства, проводимого после 1836 г. и почти полтора столетия спустя, в период с 1975 по 1977 г. К тому времени сепаратисты, объединившиеся в послевоенное время в «Rassemblement jurassien» [43] «Юрское объединение» (фр.). — Примеч. пер. , уже добились по итогам голосования наиболее существенных своих целей. 23 июня 1974 г. с учреждением нового кантона Юра в целом согласилось большинство избирателей на затронутых этим процессом территориях. Правда, жители Южной Юры смогли оговорить свое право остаться в составе Берна, поэтому в глазах более радикальных сепаратистов принятое решение не было оптимальным и ситуация требовала с их стороны дальнейших действий. В сентябре 1978 г. конституирование северных территорий в кантон Юра было принято на федеральном уровне большинством в 82,3% голосов, и 1 января 1979 г. Юра вступила в Конфедерацию в качестве 23-го кантона. Община долины Лауфенталь, в результате этого отрезанная от кантона, высказалась за переход в кантон Базель-Ланд (1994). В том же году была основана «Assemblee interjurassienne» [44] «Межъюрская ассамблея» (фр.). — Примеч. пер. , призванная содействовать диалогу между различными партиями и тем самым устранению все еще сохранявшейся напряженности.

Дискуссия о позиции Швейцарии к международным организациям красной нитью проходит через послевоенную политику. Переговоры с ООН, основанной в июне 1945 г., не привели к членству страны в этой организации, чему воспрепятствовало положение о полном нейтралитете Швейцарии. Однако это не помешало ее участию в многочисленных специализированных организациях ООН и не умалило роли швейцарских городов, в первую очередь Женевы, в качестве места проведения переговоров между блоками в условиях «холодной войны». Сорока годами позже отношение политических элит, но не избирателей, к этому вопросу изменилось. В ходе плебисцита 1986 г. предложение о вступлении в ООН было отклонено большинством в две трети голосов, и это «нет» удалось преодолеть лишь в результате референдума 3 марта 2002 г., когда 54,6% проголосовавших швейцарцев сказали «да» участию в главной международной организации. В обоих случаях Швейцарская народная партия вела интенсивную пропаганду против членства в ООН. Элементом этой кампании было эмоциональное использование швейцарского прошлого — традиции сопротивления «чужим господам», об опасности которых предупреждал еще «брат Клаус». Подобные реминисценции были призваны представить швейцарскую историю как некий особый случай, позволивший стране избежать нивелирования под воздействием зловещих анонимных институтов.