Фолькер Райнхардт - История Швейцарии

Ситуация в Гларусе и Аппенцелле сделала необходимыми более дифференцированные решения. В Гларусе, где ни одна сторона не смогла завоевать главенствующего положения, сформировалась сложная система, гарантировавшая обеим конфессиям их точно определенное участие в должностных структурах и, кроме того, собственные ведомства. Так как процент католического населения впоследствии снижался, прежде всего именно оно извлекало выгоду из паритета, урегулированного в пяти государственных договорах, заключенных с 1532 по 1683 г. Если таким образом, несмотря на часто возникавшие напряжения, удалось избежать раздела страны, то он стал неминуемым в Аппенцелле в 1597 г. Однако и после этого и католический Аппенцелль Иннерроден, и реформатский Аппенцелль Ауссерроден по-прежнему имели на тагзатцунге один общий голос.

Пока испытание конфессиональным расколом удавалось выдержать, правда, не бескровно, но по сравнению с другими европейскими странами относительно мягко, хотя первоначальная реформатская этика с ее строгим запретом наемничества и ставила под вопрос образ жизни широких слоев населения. Для элиты Центральной Швейцарии служба иностранным государствам, которая после договора 1521 г. шла преимущественно на пользу Франции, была важнейшим средством утверждения своего экономического статуса и тем самым социального престижа или его развития. Представители элит получали так называемые ежегодные платежи (Pensionen), устанавливавшие непосредственную клиентельную связь между «щедрым» королем и благодарными получателями его даров. Do ut des [20] Даю, чтобы ты дал (лат.). — конкретно это означало, что большие семьи Центральной Швейцарии должны были оказывать своему патрону полезные ответные услуги, например, вербовать желаемые воинские контингенты наряду с сопутствующими этому политическими мерами. Потомки этих родов занимали руководящие позиции в воинских соединениях, посылаемых за границу, и это рассматривалось как нечто само собой разумевшееся. Ежегодные платежи и офицерское денежное содержание делали возможным стиль жизни, который временами, несмотря на все необходимое внимательное отношение к настроениям народа, окрашивался в решительно аристократические тона. В качестве примера можно привести замок семьи А Про из Ури в XVI столетии. Наемничество не в последнюю очередь регулировало также демографический клапан. На годы, а нередко и навсегда, оно лишало сельские общины существенной доли самой беспокойной группы населения. Таким образом наемничество способствовало тому, что в конце «долгого XVI столетия», примерно до 1620 г. вызывавшего в Европе рост цен и численности населения, смягчалась острота все чаще возникавших продовольственных кризисов. Правда, поступление на военную службу в качестве ландскнехтов имело и свои теневые стороны. Именно для простых наемных солдат возвращение в «гражданскую жизнь» часто оказывалось достаточно проблематичным. Отбракованные ландскнехты пользовались дурной славой людей, которые и в повседневной жизни практиковали формы поведения, характерные для войны. Недоверие же своего местного начальства они возбуждали тем, что в других странах набирались опыта чужих обычаев и форм вероисповедания, отличных от здешних. С таким же недовольством относились и к предводителям наемников, ушедшим на покой. Они нередко поддерживали многообразные связи с государями и другими представителями высшей аристократии и были достаточно состоятельными, чтобы приобретать на родине замки наряду с судебной властью. Но так своим «экстравагантным» стилем жизни они угрожали подорвать местные устои.

Впоследствии власти кантонов использовали верховенство в вопросах вероисповедания для того, чтобы включить церковь в свою собственно государственную распорядительную власть. Если говорить о деталях, этот процесс совершался в реформатских и католических областях по-разному, но в целом со сравнимыми результатами. Церковный устав и контроль над церковью получили особенно далеко идущее развитие в результате деятельности Совета в Берне. Цюрихские священнослужители, напротив, сохранили за собой при новом, в политическом отношении более гибком священнике Генрихе Буллингере (1504–1575) более независимое положение. До 1798 г. их предстоятель привлекался к участию в обсуждении политических вопросов. Поэтому возможность избежать в будущем конфессионально мотивированных конфликтов в Конфедерации зависела и от того, в какой степени советы будут в состоянии сдерживать своих пасторов или сами окажутся увлечены боевыми лозунгами. После Тридентского собора (1545–1563) католические кантоны конфронтировали с хорошо организованной церковной иерархией [Римско-католической церкви], а с 1586 г. — с правом судопроизводства постоянного нунция, находившегося в Люцерне. Тем не менее и они сумели, вполне осознавая свою важную роль в общеевропейском конфликте вероисповеданий, добиться от Рима разнообразных уступок для развития собственного церковного суверенитета.