Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев

Лишь у лимана разговор возобновился. Марта не сдержалась, чтоб не набрать букет цветов. Каждому новому радовалась, как дитя конфете.

- Скажи, чудная гроздь? - поделилась восхищением с ним. - Не знаешь, как называется?

- Заячий горошек, - ответил безразлично.

- Понюхай, какой изумительный запах! - предложила другой экземпляр.

- Запах, как запах, ничего особенного... И вобше, нюхай ты их сама, отмахнулся от очередного "чуда".

Заметил: обиделась. Осудил себя за невоспитанность: всю дорогу молчал, как сыч, да еще и нагрубил ни за что. Она-то ведь не знает, что у него тяжко на душе. Через силу улыбнулся:

- Нет, они, конешно, очень красивые и душистые. Особенно этот. Дай-ка нюхну. - Понюхал, покрутил в пальцах. - Пахнет, как мед. А как будет по-немецкому цветы?

- По-немецки, - поправила она. - Один - ди блюме, а если много "блюмен".

- А это самое... как сказать: я люблю цветы?

- Ихь либе блюмен.

- Их либэ блюмен, - дважды повторил он. - А как по-немецки местоимение "тебя"?

- Дихь... - она задержала на нем взгляд. - А зачем тебе знать?

-Так просто... Спросил из любопытства. Мы с пацанами тоже придумали что-то вроде немецкого, - поспешил он переменить тему разговора. - Когда в войну играли.

- Интересно! Скажи что-нибудь на своем немецком.

- Пожалста: спаты-спакра-спаси-спава-спая спаде-спаво-спачка, протараторил "немец".

- Тарабарщина какая-то, а не немецкий, - пожала она плечами.

- Сперворазу никто не понимает, эт точно. Но потом быстро научается и понимать, и разговаривать.

- Как быстро - за неделю, за месяц?

- Ежли догадливый, то и за час можно.

Марта посмотрела на него с сомнением, как бы говоря: ну и мастер ты заливать!

- Все очень даже просто, - стал ей объяснять. - Слово разбиваем на слоги, например: ха-та. Потом перед каждым слогом произносим какую-нибудь приставку, допустим - "спа". Получается: спаха-спата. Уловила?

- Ну-ка, повтори-ка еще раз. Только помедленней.

- Слушай внимательно: спама-спарта, спаты, спакра-спаси-спава-спая, спаде-спаво-спачка.

На этот раз она разобрала: Марта, ты красивая девочка.

- Схватила только первое слово: Марта, - не созналась она из скромности. - Скажи еще что-нибудь.

- Кау-каже, спака-спаже-спаца, накапри-накашли, - несколько усложнил он фразу, но она тут же воскликнула обрадованно:

- Хоть ты и хотел меня запутать, но я поняла все! Ты сказал: "Уже, кажется, пришли"

- Ну вот, а ты говорила! Теперь уж точно начинаешь мне нравиться. За сообразительность, конешно.

- Спасибо и на том...

Расстояние до островка преодолели быстро: Марта все больше осваивалась с ролью помощницы, работая шестом. Попробовала было и веслом, но тут не совсем получалось: лодка норовила повернуть обратно.

Судя по широкой улыбке, какой встретил их появление подопечный, здесь и впрямь заждались.

- Уже и не надеялся, что будете сегодня у меня. - Ухватил за скобу и вытащил лодку на треть длины. - Здравствуй, Андрюша, здравствуй, Марточка! пожал он обоим руки в ответ на приветствие устное.

- Фрицы задержали...

- Я так и подумал: стрельба слышна была и сюда... И вы не убоялись среди бела дня?

- А их уже на хуторе нет. Натворили делов и укатили, изверги рода человеческого.

- Дядя Саша, как ваша рука, без осложнений? Возьмите вот, - передала узел Марта.

- Спасибо, пока что не беспокоила. Тяж-желый! Небось, устали тащить.

- Не-е, мы ж несли вдвоем.

На верху островка появился довольно просторный шалаш из зеленого камыша. Покатые стенки защищали от палящих лучей, продувался ветерком, сегодня посвежевшим настолько, что не звенел ни один комар. Здесь, в холодке, хватило места всем.

- Ну-ка, показывай, что там такое тяжелое, - видя, что Марта распаковывает узел, сказал летчик, не скрывая нетерпения.

Сегодня он выглядел отдохнувшим, посвежевшим с лица, без волдырей от комариных ужаливаний. Успел соорудить жилье и вскипятить воды: под треногой висел накрытый тарелкой котелок.

- Мы положили тут все, о чем вы вчера беспокоились, - стала объяснять хозяйка, доставая нечто большое, завернутое в полотенце. - Андрюш, расправь немного парашюта - будет заместо скатерти.

От полотенца исходил вкуснейший аромат свежеиспеченного хлеба, и глазам предстала круглая зарумянившаяся буханка, разрезанная начетверо.

- Ух-х! - потянув носом, воскликнул летчик. - Ну и дух, просто голова кружится! - Отщипнул от горбушки. - Даже еще теплый!

За хлебом на импровизированной скатерти стала появляться и другая снедь; Марта поясняла: