Федор Тютерев - Необыкновенные приключения юных кубанцев

- Ты что это моего племянника объезжаешь? - спросил у набычившегося джигита; тот смотрел исподлобья, молча сопел. - В честь чего ты его катаешь? - обратился ко второму.

"Племянник" вытер рукавом глаза, виновато посмотрел на неожиданного родственника-заступника и пожаловался:

- Он отнял у меня цветные карандаши и не отдает, пока не покатаю...

Толстяк попытался было улизнуть, но Ванько ухватил его за рубашку:

- Нехорошо обижать соседей, не по-товарищески!..

- Вовсе он мне не сосед и не товарищ... И не с нашей улицы даже, пояснил пострадавший.

- Ах, даже так! Тогда, брат, тебе придется не только карандаши вернуть, но и должок - покатать ихнего хозяина. Так, что ли, Сеня?

- Меня звать Серега.

- То есть Сережа, - поправился Ванько. - Ну-ка, садись теперь ты на него. Да держись покрепче за уши, чтоб не сбросил!

Серега артачиться не стал. Не без злорадства оседлав мучителя, обхватил ногами объемистый его живот, уцепился за уши и стал погонять тем же манером:

- Н-но-о, кляча пузатая! Давай, давай, с припрыжкой!

Проехав до угла, соскочил, довольный. Вспотевший, сердитый, толстяк попытался удрать и тут, но снова не успел.

- Тебя как звать? - снял с него ремень Ванько.

- Никак! Я вот скажу братану, он тебе как надает, так ты еще пожалеешь!

- Вот что, Никак: жалуйся, сколько влезет, а карандаши Сереже верни. Иначе своего красивого ремня ты больше не получишь. Они где?

- Спрятал!

Ванько сложил кожаный, с якорем на бляхе, ремень пополам и, хлопнув им себя по ладони, скомандовал:

- Бегом за карандашами!

Тот припустился со всех ног.

- Ты и вправду наш родич? - спросил Серега.

- Нет, конешно. Это я так, чтоб заступиться за тебя. Небось, некому заступаться?

- Не-е... - покрутил головой малец.

- Нет ни брата, ни сестры?

- Только мама да бабушка... И друзей тоже нет... которые чтоб настоящие. А ты, наверно, далеко живешь?

По глазам, мимике, по самой интонации заданного вопроса нетрудно было угадать, почему это его интересует.

- Ты хотел бы со мной дружить?

- А то нет!

- Держи лапу, и будем считать, что мы подружились: ты мне тоже нравишься. Меня зовут Иван.

Сережа охотно, но с достоинством шлепнул ладошкой по увесистой "лапе" неожиданно приобретенного друга.

- Можно, я буду звать тебя дядя Ваня, ты ведь старше, - предложил он. Ой, бежим, а то нас отдубасят!

Из проулка вынырнул Никак и с ним двое постарше, скорым шагом направились в их сторону.

- Кто, вон те? - кивнул Ванько, усмехнувшись.

- Ага, он знаешь, какой задира! Его тут все боятся...

Речь, видимо, шла о "братане". Ровесник Ваньку, тот, как и братец, выглядел излишне упитанным, широколиц, рыж и веснущат. Уже на подходе поднял с земли голыш, что не оставляло сомнений в агрессивных намерениях обоих. Второй, тоже сверстник, шел несколько сзади. Сережа попятился, готовый задать стрекача. Ванько его придержал:

- Ты че, испугался? Не боись: мы с тобой им запросто надаем по ушам.

- Ты, х-аря! По-ошто мово брательника о-обидел? - заикаясь, с вызовом выдохнул братан; шагах в трех остановился, поджидая дружка.

- Карандаши принес? - не обращая на него внимания, шагнул к Никаку Ванько.

- А вот мы те по-окажем карандаши! - Оба изготовились к нападению.

- Сережа, подержи-ка ремень...

И братан, и его дружок замахнулись одновременно, но промазали, так как противник успел присесть. Более того, помощник нечаянно заехал в скулу своему же приятелю, а тот чуть не звезданул его булыжником. Ванько, изловчившись, схватил обоих за руки пониже кистей и сделал несколько раз "ладушки", пока булыжник не вывалился. Попытки вырваться ни к чему не привели, и братан сдался:

- Ла-адно, - выдохнул он, - твоя взяла... Га-аврюха, отдай ка-аранда-ши.

Гаврюха достал из-за пазухи коробку, взамен получил ремень.

- Посоветуй своему Гаврику, пусть больше моего племянника не забижает. - Ванько отпустил запястья неудавшихся драчунов. - И до свидания.

Посрамленная троица не замедлила удалиться.

- Ну вот и обошлось. А ты боялся.

Мальчуган был настолько удивлен и вместе с тем восхищен происшедшим, что не находил слов.

- Ну-ка, покажь, - взял у него коробок, открыл. Набор карандашей был большой, цветов на двенадцать. - Ты что ж, и рисовать умеешь?

- Еще только учусь.

- Занимаешься всурьез или так, от нечего делать? - Он обратил внимание, что карандаши разной длины - значит, пользуются ими часто.

- Всерьез.

- И как, получается?

Говорили на ходу, при этом Ванько вел счет подворьям, оставшимся за спиной; по расчетам, спиваковское должно было находиться где-то рядом.