Джеймс Фрезер - Фольклор в Ветхом завете

Обычай, в силу которого родство и наследование устанавливаются общим происхождением от женщины, а не от мужчины, свойствен нецивилизованным народам, происхождение его основано, вероятно, на том, что в первобытном обществе, допускающем широкую свободу в отношениях между полами, отцовство представляется неизвестным, тогда как материнство известно. Мы не будем касаться этого капитального и трудного вопроса, который завел бы нас слишком далеко. Но у племени кхаси вышеупомянутый обычай, каково бы ни было его происхождение в отдаленном прошлом, в настоящее время находится в явной связи с тем правилом, по которому все дочери остаются дома, тогда как все сыновья уходят на сторону и вступают в семью своих жен. При таком порядке вещей одни только женщины остаются пожизненными членами семьи, потому, естественно, дом и домашнее имущество остаются в их руках, а не у мужчин, покидающих дом или вступивших в него по случаю брака и, следовательно, проживающих в нем только в течение определенного периода своей жизни. То же самое можно сказать и относительно земельной собственности, если земля находится недалеко от дома, а сыновья после женитьбы уходят к родне жены в другую деревню. При таких обстоятельствах легко понять, почему именно дочери, а не сыновья наследуют семейное имущество, движимое и недвижимое.

Но если, таким образом, естественно предпочтение, отдаваемое дочерям перед сыновьями в наследственном праве, то почему же младшие дочери имеют преимущество перед старшими? Сами кхаси объясняют привилегированное положение младшей дочери возложенными на нее религиозными обязанностями. Она, как выражаются кхаси, хранит религию. Это значит, что она должна совершать семейные религиозные церемонии и заботиться о снискании милости предков. В таком случае, принимая во внимание исполняемые ею столь ответственные семейные функции, ей полагается самая крупная доля имущества. По той же самой причине если она принимает другую веру или святотатственно нарушает табу, то она теряет свои привилегии, которые переходят к следующей за нею младшей дочери, как будто бы она умерла. Едва ли, однако, подобное объяснение привилегированного положения младшей дочери может быть принято всерьез, ибо возникает вопрос: почему младшая дочь признается более способной отправлять обязанности, связанные с культом предков, чем старшие ее сестры? На этот вопрос мы не найдем удовлетворительного ответа. Мы видели, что у других племен причина предпочтения младшего сына в качестве наследника состоит в том, что он остается жить в родительском доме, тогда как его старшие братья уходят на сторону; но это объяснение неприменимо по отношению к кхаси, так как у этого племени все дочери остаются дома и продолжают жить в родительском доме вместе со своими мужьями. Между тем мы вправе предполагать, что привилегия младшей дочери, как и привилегия младшего сына, имеет под собой аналогичные основания. А потому всякая теория, объясняющая лишь один случай и не распространяющаяся на другой, едва ли может быть признана удовлетворительной.

Другое племя в Ассаме, усвоившее обычаи матриархата и минората в пользу младшей дочери, – это гаро, обитающие в покрытых густым лесом, но невысоких горах, носящих название этого племени. Они, несомненно, принадлежат к монголоидной расе и отличаются невысоким ростом, крепкими конечностями, деятельным характером и ярко выраженными китайскими чертами лица. Язык их – тибето-бирманский, относящийся к тибето-китайской семье; недаром у них сложилось вполне отчетливое предание об их переселении из Тибета на равнины, лежащие у подножия Гималаев, о дальнейших странствованиях к востоку до долины Брахмапутры и о последующем возвращении назад, пока они не пришли на равнины, простирающиеся между этой рекой и горами, в которых они теперь живут. Здесь они осели на время и двинулись дальше в горы, где обрели свою нынешнюю родину. Огромные девственные леса, некогда покрывавшие холмы Гаро, были большей частью вырублены, а земли обращены под поля. На месте заброшенных полей разрослись бамбук и мелколесье, так что почти вся страна оказалась покрытой густыми джунглями, кроме участков, расчищенных для земледелия. Гаро – по преимуществу земледельцы. Обработка земли – это труд всей их жизни, и они отдаются этому занятию со всей энергией, на какую только способны. Способ обработки – первобытный. Облюбовав себе в джунглях участок, обычно по склону холма, каждый расчищает его в холодное время года, которое длится с декабря по февраль. Срубленные деревья или бамбук (во многих местах эти горные джунгли состоят исключительно из бамбука) загромождают землю до конца марта, когда их сжигают на месте. Сев происходит в апреле или мае после первых ливней. Землю не мотыжат и тем более не пашут; вместо этого заостренной палкой выкапывают небольшие ямки, куда бросают немного рисовых семян. Просо сеют просто пригоршнями на золе сожженных деревьев. Поля, отвоеванные таким образом у джунглей, обрабатываются два года подряд, а потом их забрасывают, и они отдыхают по крайней мере семь лет. Деревни строятся обычно в долинах или в горных ложбинах, богатых проточной водой. Кругом, куда ни посмотришь, тянутся бесконечные джунгли. Дома, построенные на сваях, очень длинные (многие имеют свыше 100 футов в длину), без окон, внутри темно и неприветливо. Большую часть постройки занимает общая комната для всей семьи, где незамужние женщины спят на полу; для замужних с их мужьями отгорожены отдельные комнаты. Холостые мужчины спят не в родительском доме, а в особом помещении, предназначенном для всех неженатых мужчин деревни. Здесь же помещаются гости, а также происходят собрания деревенских старшин.