Юрий Семёнов - Мой «путь в первобытность»

Но если В.Р. Кабо занимался сочинительством даже в такой области, где существуют документальные свидетельства и поэтому разоблачить ложь не составляет ни малейшего труда, то фантазия его совершенно не знает предела, когда он обращается к характеристике своих коллег по профессии. Не только у меня, но у всех, кто читал его мемуары, вызвало омерзение все то, что там написано о Ю.В. Бромлее. В.Р. Кабо буквально облил его грязью с головы до ног. Помимо всего прочего это свидетельствует и о том, что мемуарист начисто лишен такого важного человеческого качества, каким является чувство благодарности. Все видели и знали, что Ю.В. Бромлей оказывал ему всевозможную поддержку, всячески способствовал публикации его работ и обеспечил ему получение самой престижной в советском этнографическом сообществе награды — премии имени Н.Н. Миклухо-Маклая. Чего уже тогда говорить о С.П. Толстове, Ю.П. Аверкиевой, А.И. Першице, Д.Д. Тумаркине и других этнографах, с которыми мемуариста столкнула жизнь. Даже о своем единомышленнике и сподвижнике Н.А. Бутинове он выразился в манере известного гоголевского персонажа, который, характеризуя высший свет губернского города, сказал: «Один только там есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если правду сказать, свинья». [49] См. там же. С. 228–230.

Где-то около двух страниц посвящено в этой книге и моей персоне. Но, если, говоря о других деятелях нашей науки, он касается главным образом их личных качеств, то меня он критикует в основном за мои взгляды и мои работы.

Интересно заметить, что высказывания В.Р. Кабо о моих работах в области этнографии и первобытной истории в известной степени перекликаются с той характеристикой моей статьи по историческому материализму, которую была дана ей во время описанной выше доверительной беседы в редакции «Вопросов философии». Вот что пишет В.Р. Кабо о моей книге «Возникновение человеческого общества»: «Она строилась по той же классической схеме, с первобытным стадом и матриархатом (в данном месте В.Р. Кабо откровенно лжет: никакого матриархата в книге нет и в помине. Я всегда был противником этой концепции, о чем писал неоднократно. — Ю.С.), но все это подавалось с таким размахом, смелостью, эрудицией, на которые не были способны московские этнографы. Толстов, тогда еще директор, привлек его в Институт этнографии как мощную творческую силу. Семенов обладал поразительным трудолюбием и продуктивностью, но все это сочеталось со спекулятивностью его научного метода и фантастичностью его реконструкций и теоретических построений. Его книги и статьи, оснащенные необъятным научным аппаратом, огромным фактическим материалом, организованные внешне очень логично, способны были произвести впечатление только на неискушенного читателя (т.е. еще не уверовавшего, как В.Р. Кабо, в святость постулатов, господствующих в западной этнологии — Ю.С.), по существу же они были скорее фантастическими романами из первобытной жизни, рожденными его воображением и написанными с целью вдохнуть новую жизнь в изрядно обветшалую концепцию. И все это предлагалось в эффектной, наукообразной, сбивающей с толка форме, с необычайным апломбом... С появлением Семенова догматизм, свойственный советской истории первобытности, не отталкивал больше своей провинциальной заскорузлостью, он был поднят на новую еще невиданную ступень — он стал полнокровным мифом. Семенова посылали с самыми ответственными докладами на международные конгрессы и конференции...». [50] Там же. С. 254–255.

Ни в этом, ни в других своих сочинениях В.Р. Кабо ни разу даже не попытался доказать фактологическую несостоятельности моих работ. В частности неоднократно утверждая, что я игнорирую множество фактов, которые не укладываются в мои концепции, он ни разу ни привел ни единого примера. Когда в 1970–1975 гг. годах на страницах «Советской этнографии» развернулась дискуссия, в ходе которой ряд наших этнографов, включая и некоторых членов сектора истории первобытного общества (А.М. Хазанов), попытались опровергнуть мои теоретические построения, В.Р. Кабо ответил категорическим отказом на неоднократно возобновлявшиеся предложения редакции принять в ней участие. Поэтому опровергать тут мне нечего. Добавлю только, что совсем недавно Государственная публичная историческая библиотека России попросила у меня разрешения переиздать ту самую работу, которая вызвала у В.Р. Кабо подобный взрыв чувств. Мотивировалось это тем, что книгу постоянно спрашивают, а все экземпляры пришли в негодность и выдавать их нельзя. Данное издание монографии «Как возникло человечество» вышло с новым предисловием и приложениями в 2002 г. в серии книг «В помощь студенту-историку».