Юрий Семёнов - Мой «путь в первобытность»

Но, пожалуй, важнейшим вкладом сектора в науку о первобытном обществе было создание первой и единственной в мире многотомной его истории. В течении всего лишь пяти лет вышло три больших тома — «История первобытного общества. Общие вопросы. Проблемы антропосоциогенеза» (М., 1983. 432 с.); «История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины» (М.,1986. 573 с.); «История первобытного общества. Эпоха классообразования» (М., 1988. 565 с.). В них были подведены итоги исследований в этой области, которые велись не только в отечественной, но и в мировой науке. Этот трехтомный труд до сих пор остается самым авторитетным источником знаний в сфере первобытной истории.

В сборниках, подготовленных и изданных сектором, публиковались работы не только его членов, но сотрудников других отделов института, а также иных научных и учебных заведений. Особенно много ученых было привлечено извне к подготовке всех трех томов «Истории первобытного общества». В этом смысле сектор был центром, вокруг которого объединялись многие отечественные ученые, занимавшиеся историей первобытности и общими теоретическими проблемами этнографии.

К тому, что было сказано о работе сектора истории первобытного общества, остается добавить, что исследованием проблем первобытной истории занимались в «эпоху» Бромлея сотрудники и других подразделений Московской части Института этнографии: уже многократно упоминавшийся С.А. Токарев, а также Ю.П. Аверкиева, С.И. Вайнштейн, Б.А. Гарданов, Б.А. Калоев, Я.С. Смирнова, Н.Н. Чебоксаров, М.В. Крюков, И.С. Гуревич, В.А. Туголуков, Ю.Б. Симченко, Д.В. Васильев, З.П. Соколова, В.Р. Кабо.

В Ленинградской части Института в эти годы над проблемами первобытной истории работали уже упоминавшиеся Л.П. Потапов, Д.А. Ольдерогге, а также А.А. Попов, Е.Д. Прокофьева, И.С. Вдовин, Ю.М. Лихтенберг, А.М. Решетов, Г.М. Василевич, Е.А. Алексеенко, Л.В. Хомич, Ч.М. Таксами, В.А. Попов, Ю.М. Маретин, С.А. Маретина, Ю.Ю. Карпов, Н.М. Гиренко. Не перечисляя работ отдельных авторов, отмечу, что в Ленинграде были изданы сборники «Охотники. Собиратели. Рыболовы. Проблемы социально-экономических отношений в доземледельческом обществе» (Л., 1972) и «Ранние земледельцы. Этнографические очерки» (Л., 1980).

Разумеется, немало исследователей первобытности трудилось за пределами обеих частей Института этнографии и вообще академических учреждений обеих столиц, а также в периферийных научных центрах и высших учебных заведениях (Кавказ, Сибирь, Дальний Восток, Казахстан и Средняя Азия). И хорошо было бы все более или менее подробно рассмотреть. Может быть, кто-то когда-нибудь и займется этим делом.

Ю.В. Бромлей покинул пост директора Института этнографии в 1989 г., и в следующем году умер. Сектор истории первобытного общества не надолго пережил своего создателя и опекуна. В 1992 г. он перестал существовать. Причин было несколько. Одна из них состояла в том, что возраст А.И. Першица приближался к 70-ти (он родился в 1923 г.) и он должен был покинуть пост заведующего. Найти ему преемника было не просто. Я работал в Институте этнографии по совместительству и на полную ставку переходить не собирался. Другие кандидатуры по разными соображениям не устраивали либо А.И. Першица, с которым этот вопрос обсуждался, либо нового директора Института этнологии и антропологии (так стал назваться с 1992 г. Институт этнографии) В.А. Тишкова. И последний в конце концов решил проблему радикальнейшим образом — сектор был упразднен, а его сотрудники были распределены по другим подразделениям института.

Несомненно, что ликвидация его была связана со сменой руководства института. Но видеть основную причину только в этом было бы крайним упрощением. Главное состояло в тех переменах, которые произошли в нашей стране на рубеже 80-х и 90-х годов. Распался Советский Союз, рухнул старый общественный строй, началось чуть ли не тотальное отрицание всего того, что возникло и существовало в советские годы. В области общественных наук шло изгнание марксизма. Всех обществоведов ориентировали на западную науку как на образец. Все это затронуло и этнологию. В.А. Тишков был ярым поклонником западной социальной и культурной антропологии и этнологии, что нашло свое наглядное выражение в его в его программной статье «Советская этнография: Преодоление кризиса», опубликованной 1993 в первом номере журнала «Этнографическое обозрение» (такое название получила с этого номера «Советская этнография»).