Игорь Дроговоз - Танковый меч страны Советов

Деньги на строительство военных заводов выкачивали и из деревни. У нищих крестьян отбирали последний хлеб, обрекая их на голодную смерть. «Перекачка средств из сельского хозяйства в тяжелую промышленность» сопровождалась перекачкой миллионов людей на тот свет.

Созданная за несколько лет тяжелая промышленность позволила наладить крупносерийное производство оружия и боевой техники. Не было только жизнеспособных проектов. Все попытки создать собственную модель танка окончились неудачей — все время получалась ухудшенная копия все того же «Рено». Поэтому пришлось искать на Западе. Купленные в Англии и США опытные машины «Виккерс» и «Кристи», превратились в прототипы танков Т-26 и БТ, на долгие годы ставших основой танкового парка Красной Армии.

В результате лихорадочного производствах началу второй мировой войны на вооружении состояли уже десятки тысяч танков, не уступавших ни в чем своим зарубежным аналогам. Вот этой-то армаде и отводилась главная роль в транспортировке идей коммунизма в европейские страны. Под имеющийся танковый парк была создана теория глубокой наступательной операции, предусматривавшая высокоманевренные боевые действия механизированных войск на европейских просторах.

Советские стратеги одними из первых в мире пришли к выводу о необходимости массирования танковых сил для их успешного применения. Механизированные корпуса, созданные в тридцатые годы, стали прообразом будущих танковых кулаков, решавших исход сражений второй мировой. Однако, увлекшись танковым строительством, командование РККА все меньше внимания уделяло вопросам боевой подготовки и боевого применения танков. Многих военных теоретиков расстреляли, как врагов народа, за их вредительские теории о преимуществе танка перед пролетарской кобылой, корпуса расформировали.

Танковый блицкриг в Польше и Франции, продемонстрированный изумленному миру танками Гудериана, заставил Сталина вспомнить о собственных танках. Началось спешное формирование новых механизированных корпусов в количествах, еще не виданных в мировой истории. Более шестидесяти танковых дивизий, созданных за два года, могли потрясти воображение любого военного специалиста. Дело оставалось за малым — научить танкистов пользоваться оружием, а командиров — управлять действиями больших масс танков. Сделать это так и не удалось.

Катастрофические итоги боев 1941 года тому яркое подтверждение. Долгие годы их главной причиной считались внезапность нападения германских войск и их превосходство в военной сфере. Тысячи книг и учебников вдалбливали в головы советских людей эту догму. Девяносто процентов советских танков, многие из которых сошли с конвейера в 1939–1940 годах, объявили устаревшими и небоеспособными. Общее же количество танков в Красной Армии вплоть до конца восьмидесятых годов оставалось страшной государственной тайной.

Во всех публикациях о первом годе войны занижалось число советских танков и всячески преувеличивалось немецкое «превосходство». Маршал Рокоссовский в своих мемуарах «Солдатский долг», описывая бои под Смоленском, утверждал, например, что в 101-й танковой дивизии полковника Михайлова имелось «штук восемьдесят старых, со слабой броней, и семь тяжелых, нового образца» танков. Фактически же в ней было 415 танков, из которых 318 было легких, а остальные — новейшие тяжелые КВ и Т-34. Вот и верь после этого маршальским мемуарам.

В то же время в сотнях публикаций творились и ширились легенды о танковых сражениях великой войны. На страницах мемуаров и научных трудов тысячами горели немецкие танки и самоходки, ежемесячно уничтожался чуть ли не весь германский танковый парк. Эти легенды живут до сих пор — в 2000 году один военный журнал опубликовал статью отставного генерала о боях в 1941 года с потрясающими воображение рассказами: 26 июня 1941 года 24-я стрелковая дивизия уничтожает 27 немецких танков, только один (!) дивизион 8-й противотанковой бригады за четыре дня подбивает 105 танков, 100-я стрелковая дивизия за неделю боев — 250 и т. д.

Как при таких потерях немцы сумели дойти до Смоленска, вообще непонятно. Другой генерал пишет статью о лепельском контрударе двух советских мехкорпусов в июле 1941 года. 5-й и 7-й механизированные корпуса, имевшие более полутора тысяч танков (эту цифру приводит в своих мемуарах генерал армии Иванов — непосредственный участник тех событий), превращаются в убогие соединения с несколькими сотнями устаревших танков и, естественно, «терпят поражение от превосходящих сил противника».