Леонид Млечин - Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой

После распада империи немцы в Вене решили, что им тоже нужна своя страна. 12 ноября 1918 года попыталась конституироваться Немецкая Австрия. Но союз австрийских католиков с северонемецкими протестантами не получался. Министр иностранных дел Германии Ульрих фон Брокдорф-Ранцау сказал Бауэру, что Германия должна думать о себе и он не станет из-за Австрии ссориться с Антантой.

Французы подумывали: а не объединить ли Австрию с Баварией? Но отказались от этой идеи. Антанта постановила, что Австрия не имеет права присоединяться к Германии, хотя мало кто вообще верил, что это маленькое немецкоязычное государство выживет в славянском окружении.

В Европе высокомерно говорили: Австрия – это то, что осталось.

Австрия казалась незавидной родиной. Только что австрийцы были подданными великой империи, которую соседи боялись, и внезапно превратились в граждан маленького государства, от которого ничего не зависит. Что делать в такой ситуации?

Австрийцы исходили из того, что раз они родились немцами, то странно им жить вне Германии. 20 февраля 1938 года Адольф Гитлер выступал в рейхстаге:

– Германия не может оставаться безучастной к судьбе десяти миллионов немцев, живущих вне Германии. Германское правительство будет добиваться объединения всего немецкого народа.

Именно в тот день создатели немецкого телевидения провели первый эксперимент: организовали трансляцию речи фюрера на несколько телевизионных приемников.

Европа предпочла умыть руки. Никто не вступился за самостоятельную Австрию.

12 марта 1938 года глава австрийских нацистов попросил Германию прислать в страну войска, чтобы «предотвратить гражданскую войну». Его обращение нужно было для проформы. Ранним утром части вермахта, встреченные ликующими австрийцами, пересекли границу Австрии.

Гитлер легко включил Австрию в великогерманский рейх. Австрия исчезла с политической карты мира. Появилась Восточная провинция Третьего рейха – Остмарк. Адольф Гитлер самодовольно перечислял свои достижения в рейхстаге 28 апреля 1939 года:

– Я вернул провинции, отнятые у нас в 1919 году. Я привел миллионы глубоко несчастных немцев, оторванных от нас, на родину. Я восстановил тысячелетнее историческое единство германского жизненного пространства.

При монархии бесконечно спорили между собой народы, входившие в Австро-Венгерскую империю. В послевоенной республике разгорелась межпартийная борьба, казалось, что в стране больше вражды, чем взаимопонимания. В 1938 году чувство принадлежности к единой немецкой нации, казалось, стало общим знаменателем.

После унижения Первой мировой и трудных послевоенных лет большинство немцев жаждало национального успеха и восстановления роли Германии, соответствующей ее историческому величию и мощи. Внешняя политика Гитлера, начиная с отказа от Версальского договора и кончая присоединением Австрии, казалось, отвечала этим ожиданиям. Все давалось легко, без потерь и лишений. Беспокойство сменялось восторгом.

Ненадолго вернулось сладостное чувство имперского величия. Большинство не понимало или не хотело понять, что для Гитлера и нацистов это было только прелюдией к большой войне.

Присоединение Австрии увеличило промышленное производство рейха всего на 8 процентов. Зато вдвое увеличились золотовалютные запасы рейха. Австрийские денежки вовремя попали в руки немцев – платежный баланс Германии находился в плачевном состоянии. Аншлюс облегчил положение рейха.

После присоединения Австрии к Германии бабке Гитлера Марии Шикльгрубер воздвигли на кладбище новый памятник, к которому водили школьников. А для евреев в Австрии разверзлись врата ада. Даже многие немцы были поражены всплеском ненависти к евреям на австрийской земле.

– Мне было семь лет, когда немецкие войска вошли в Вену, – рассказывала профессор Рут Клюгер. – Еврейским детям запретили ходить в школы. Мой отец был врачом, ему запретили заниматься медицинской практикой, потом его отправили в тюрьму и убили. В 1942 году нас с матерью отправили в лагерь Терезиенштадт. Там мы умирали с голоду. Но это было лучше, чем в Аушвице. Однажды к нам привезли группу заключенных из Белостока. Они боялись идти в душ, потому что знали – под предлогом санобработки убивают людей. Когда нас привезли в Аушвиц, мама сказала: «Здесь мы не выживем». Она поняла, что мы попали в дьявольское место. Мама сошла с ума.

В лагере работали все женщины с пятнадцати лет. Мне было тринадцать. Одна из женщин, тоже заключенная, спросила меня, сколько мне лет. Я ответила: «Тринадцать». Она велела сказать, что уже исполнилось пятнадцать. Врач посмотрел на меня: «Она выглядит слабой». Но эта женщина ему возразила: «Нет, она выглядит сильной. Посмотрите на ее сильные ноги. Она может работать». Она помогла мне выжить. Узников постарше отправили на завод боеприпасов, меня на каменоломню…