Александр Яковлев - Отечественная война 1812 года

По Звенигородскому уезду. Когда сей уезд почти весь уже занят был неприятелем, городские и окрестные жители, соединяясь, положили единодушно защищать город Воскресенск. Они вооружились чем только могли, учредили стражу и условились между собою, чтоб по колокольному от ней звону немедленно туда собираться верхами и пешком… Часто сражались они под самим городом и далеко от онаго, иногда одни, иногда с казаками, множество убивали, брали в полон и доставляли в казацкие команды, так что по одному Звенигородскому уезду и одними обывателями истреблено неприятелей более 2 тысяч человек. Таким образом спасены от нашествия и разорения город Воскресенск, некоторые селения и монастырь, Новым Иерусалимом именуемый…»

14 сентября Денису Давыдову крестьяне рассказали, что Ефим Никифоров и Сергей Мартынов из деревни Городище наводили французских мародёров на богатых поселян, приняли участие в убийстве помещика Вешнева, разграбили церковь. Давыдов послал казаков захватить предателей, но Никифоров бежал, схватили одного Мартынова. «Эта добыча была для меня важнее двухсот французов! — вспоминал позднее партизанский командир. — Я немедленно рапортовал о том начальнику ополчения и приготовил примерное наказание».

21 сентября пришло повеление расстрелять преступника. Мартынова исповедали, надели на него белую рубашку и привели к той самой церкви, которую он грабил. Из всех ближних деревень собрался народ, в молчании смотревший на казнь.

А в Москве в день вступления в неё Наполеона одна московская барыня Загряжская с несколькими подругами встретила французского императора на Волхонке и поднесла ему на бархатной подушке ключи. Ключи-то были от её амбара, но она сказала, что это ключи от Кремля. Наполеону было обидно увидеть вместо «московских бояр» нескольких жеманных барынь, но, как воспитанный человек, он поблагодарил и распорядился подарить ей село Кузьминки с загородным домом князя С. М. Голицына. Уже после освобождения Москвы Загряжская и в ус не дула — продолжала себе жить-поживать в Кузьминках. Возвратился Голицын и послал осмотреть своё поместье. Слугам отвечают: «Здесь живет новая помещица Загряжская». Голицын удивился и приказал гнать в шею самозваную хозяйку. Загряжская важно ответила посланным: «Знать не знаю Голицына. Кузьминки мои — мне их сам император Наполеон подарил». Сергей Михайлович Голицын послал за полицией — только так и смогли вывести расходившуюся барыню из поместья.

Первая женщина в русской армии — Надежда Дурова — поступила в её ряды под именем Александра Александрова ещё до войны 1812 года. В то время военное дело считалось исключительно мужским поприщем, даже женщины-санитарки появились в армии спустя полвека.

Надежда Дурова родилась в семье гусарского ротмистра, рано осталась сиротой и воспитывалась отцовским денщиком-гусаром. Смелая и решительная, ловкая и отважная, она отлично ездила верхом, умела стрелять и владела саблей. Рассказы отца и своего воспитателя-денщика о славных победах русского оружия во времена Суворова воспламенили её воображение. Она любила танцевать и петь, с удовольствием наряжалась в красивые платья, играла в куклы, но скучно было ей.

Скучно было играть на клавесине, читать французские романы и мечтать о замужестве. Тем не менее в 1801 году в восемнадцать лет её выдали замуж за мелкопоместного дворянина, но она вскоре вернулась к родителям. Армия виделась ей единственным призванием. Но как быть, она — женщина! И тогда в двадцать три года Надежда переодевается в мужскую одежду, под именем Александра Соколова поступает рядовым в Конно-польский уланский полк и участвует в нескольких походах. В декабре 1807 года после прошения отца о розыске дочери и возвращении её домой Дурову вызвали в Петербург для свидания с императором. Она получила разрешение на продолжение военной службы и за храбрость была произведена Александром I в офицеры. Под именем Александра Александрова её зачислили в Мариупольский гусарский полк. В войну 1812 года служила в Литовском уланском полку. Участвовала в Бородинском сражении и была там контужена в ногу.