Леонид Млечин - Евгений Примаков. Человек, который спас разведку

30 декабря 1974 года генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев принял Андропова вместе с Крючковым. Это были смотрины. Андропов внес в ЦК предложение назначить Владимира Александровича начальником первого главного управления и одновременно заместителем председателя КГБ.

На этом посту Крючкову не хватало не столько профессионального опыта, сколько глубины понимания происходящего в мире. Да и по натуре он не был лидером. В роли доверенного помощника Андропова Владимир Александрович был на месте. А без указаний своего наставника грамотный и работящий «номер два» терялся.

Крючкова всегда считали бледной тенью Андропова. Серая мышь, исполнительный помощник, гений канцелярии – в особой атмосфере тайной полиции Крючков чувствовал себя как рыба в воде. Умение выполнять приказы сделало Крючкова необходимым сначала Андропову, затем его наследникам.

На пост председателя КГБ, как утверждают, Крючкова рекомендовал академик Яковлев, которому изменила его обычная проницательность. Крючков искал путь к Горбачеву. Александр Николаевич вспоминал, как «Крючков напористо полез ко мне в друзья, буквально подлизывался ко мне, постоянно звонил, зазывал в сауну, всячески изображал из себя реформатора».

Яковлев полагал, что человек из разведки, не участвовавший в политическом сыске, – более подходящая фигура, чем любой человек из контрразведки. Крючков во всех разговорах давал понять, что он – именно тот человек, который нужен Горбачеву. «Он всячески ругал Виктора Чебрикова за консерватизм, – писал Яковлев, – утверждал, что он профессионально человек слабый, а Филиппа Бобкова (бывшего начальника пятого управления) поносил последними словами и представлял человеком, не заслуживающим доверия, душителем инакомыслящих».

Крючков упросил Яковлева познакомить его с Валерием Ивановичем Болдиным, главным помощником Горбачева, – «объяснял свою просьбу тем, что иногда появляются документы, которые можно показать только Горбачеву, в обход председателя КГБ Чебрикова». Крючков добился своего и сменил прежнего председателя КГБ Виктора Михайловича Чебрикова. Яковлев вспоминал, что перед уходом на пенсию Чебриков, как всегда очень спокойно, сказал ему:

– Я знаю, что ты поддержал Крючкова, но запомни – это очень плохой человек, ты увидишь это.

Уже после августовского путча на выходе из Кремлевского дворца съездов Чебриков догнал Яковлева, похлопал по плечу и сказал:

– Ты помнишь, что я тебе говорил о Крючкове?

Горбачева, наверное, подкупили такие качества Крючкова, как его несамостоятельность в политике и безраздельная преданность прежнему хозяину. Михаил Сергеевич помнил, каким верным помощником был Крючков для Андропова, и хотел обрести такого же толкового и исполнительного подручного. Шебаршин писал: «Видимо, Крючков показался Михаилу Сергеевичу более гибким, динамичным и податливым человеком… Думается, генеральный секретарь сильно заблуждался и не заметил за мягкой манерой, внешней гибкостью и послушностью Крючкова железной воли и упрямства, способности долго, окольными путями, но все же непременно добиваться поставленной цели».

В Крючкове видели незаметного и неамбициозного исполнителя, готового выполнить любой приказ. Мастера на все руки. Говорят, что Крючков был полезен и в другом смысле. У всех высокопоставленных персон есть слабости, пьющие сыновья или гулящие дочери, за которыми нужен глаз да глаз, но родители заняты важной государственной работой. КГБ помогал уберечь непутевых детей от неприятностей, спасти родительскую репутацию. Тем самым политики становились зависимыми от КГБ, руководство которого много чего знало о семьях высокопоставленных политиков.

Информация собиралась не только в Москве. Краевые и областные начальники доносили в центральный аппарат КГБ обо всем, что знали. Поэтому Крючкову многое было известно о людях, перебравшихся в столицу и из Томска, и из Омска, и из Свердловска… А резиденты сообщали, как вели себя политики, оказавшись за границей.

Сидя на своих досье, как скупой рыцарь на мешках с золотом, Крючков начал мнить себя самостоятельным политиком, одним из вождей государства. Наступил момент, когда Владимиру Крючкову надоела роль безмолвного исполнителя. Феноменальная память и фантастическая осведомленность о том, что происходит в стране, только подогревали тщательно скрываемое честолюбие.

Горбачев пребывал в блаженной уверенности, что вознесенный на высокий пост председатель КГБ будет вечно хранить ему верность. А Крючков негодовал, что его заставили слишком долго ждать этой должности, а он достоин большей роли. С ним произошло то, что случается со слугой, который днем разнашивает туфли для господина, а ночью тайно их примеряет. Изо дня в день он докладывал Горбачеву секреты своих досье и постепенно исполнялся презрения к хозяину: тот все заглатывал, но ничего не предпринимал. Значит, Горбачев слаб. Почему бы, в таком случае, не заменить его?