Леонид Млечин - Евгений Примаков. Человек, который спас разведку

Привел Юрия Антоновича Зубакова, вице-адмирала. Он двадцать три года служил в военной контрразведке, в перестроечные времена был заместителем заведующего сектором ЦК КПСС. В 1990–1991 годах работал у Примакова в аппарате Совете безопасности, созданного Горбачевым. У Примакова создалось впечатление, что прежний заместитель директора разведки по кадрам не склонен посвящать нового руководителя в детали своих дел, поэтому Евгений Максимович и поручил кадры адмиралу Зубакову.

И еще одного человека он привел – генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Гореловского, поручил ему хозяйственно-финансовые дела.

– Хозяйственник – неподходящее, мелковатое слово для этого человека, – говорили мне в разведке. – Это абсолютно невероятный умелец. Примаков определил ему хозяйственную жизнь, социальные и бытовые дела, и он эту тяжелую ношу потянул.

Уходя из разведки, Примаков взял с собой в МИД и Маркаряна, и Зубакова (а потом заберет их в аппарат правительства; когда перестанет быть премьер-министром, позаботится о том, чтобы Маркарян поехал послом в Сирию, а Зубаков – в Литву). Гореловского (он стал в 1997 году генерал-полковником) оставил. Новый начальник разведки Вячеслав Иванович Трубников умолял его не забирать Ивана Ивановича. Сказал Примакову:

– Я все переживу, но только Ивана Ивановича оставьте. Он такие проблемы умеет решать…

Если говорят, что нет незаменимых людей, то Иван Иванович первым полностью опровергает эту мысль. Примаков привел Гореловского с собой и знал: плохо с квартирами, значит, начнется строительство. Если плохо с домами отдыха – значит, Гореловский приведет их в приличное состояние. Если цены в столовой высокие, сделает низкими. До кризиса 17 августа 1998 года обед стоил рублей пять.

В Ясенево есть свой магазин. На первом этаже продают продукты. В советские времена там был вполне приличный выбор. Когда пришел Примаков, он застал полупустые полки. Это сильно раздражало офицеров: мы занимаемся такой тяжелой работой, а не можем ничего купить, чтобы домой отнести.

Гореловский приобрел два рефрижератора. Они ездили по России – там мяса купят, здесь рыбы, картофеля дешевого – все склады забиты припасами. И из этих закромов, на старых запасах разведчики еще долго жили и после 17 августа, не повышали цены в столовой. Гореловский помог Примакову пережить самый трудный этап для разведки, когда отсюда начался отток.

Коммерческие структуры, которые как раз на ноги становились, выхватывали лучших людей. Кадровый сотрудник разведки имеет нужное образование – юрист или экономист. Владеет двумя-тремя языками, плюс опыт работы за границей, знает, как иметь дело с иностранными партнерами, как себя с ними вести, когда говорить, а когда помалкивать. Лишнего не болтает, надежный.

И все-таки с помощью социальной сферы удалось многих удержать. Есть хорошая поликлиника. Хотя бы и через двадцать лет, но квартиру дадут. Летом и на зимние каникулы можно ребенка отправить отдыхать. Себе путевку взять: хочешь – поближе к Москве, хочешь – подальше. Примаков очень удачно добился того, что разведка сохранила прежнюю санаторно-курортную систему. Что было, то и осталось…

Примаков избавил разведку от неприличной работы, которой она прежде занималась. Евгений Максимович запретил разведке участвовать в травле наших же дипломатов, подглядывать в замочную скважину, кто с кем спит, кто чего пьет… Он сказал:

– Занимайтесь своим делом. Не надо приносить мне данные о том, как наши люди ведут себя за границей.

А именно этим занималась резидентура, потому что шпионов ловить и самому быть разведчиком труднее, чем стучать на своего ближнего.

За разведчиками всегда бдительно присматривало второе главное управление КГБ (внутренняя контрразведка), которое искало врагов среди своих. Аппарат контрразведки исходил из того, что каждый отправляющийся за границу или вступающий в отношения с иностранцами может быть перевербован, и потому с величайшей подозрительностью относился к товарищам из разведки. Для сотрудников разведки это не было секретом.

– Мы были частью комитета госбезопасности, – рассказывал мне один из ветеранов внешней разведки, – но чувствовали, что мы все-таки не внутренний сыск, не тайная полиция, а цивилизованный инструмент государства. Соответственно, второй главк, контрразведка нас не любила. Поймать сотрудника первого главного управления на пьянке – это был для них праздник. Иногда им это удавалось.