Марк Медовник - Жидкости [оптимизированы иллюстрации]

Цианоакрилатный клей больше известен как «суперклей», и это очень странная жидкость. Она представляет собой масло и ведет себя соответственно. Но при контакте с водой молекулы H 2O реагируют с цианоакрилатом. Они вскрывают двойную связь, которая скрепляет молекулу, и дают ей возможность прореагировать с другой молекулой цианоакрилата. При этом возникает двойная молекула с дополнительной химической связью, готовой прореагировать еще с чем-нибудь. Так, собственно, она и делает: реагирует со следующей молекулой цианоакрилата с образованием тройной молекулы с очередной свободной связью, которая реагирует со следующей молекулой и т. д. Эта цепная реакция продолжается с образованием всё более длинной и взаимосвязанной молекулы. Это само по себе достаточно хитроумно, но становится еще хитроумнее, если учесть, что для превращения тонкого слоя цианоакрилатной жидкости в твердое покрытие достаточно водяного пара, который уже есть в воздухе. Если многие клеи не работают во влажной среде, поскольку вода не дает им прилипнуть к поверхности, то суперклей работает где угодно. Как известно всякому, кто имел дело с таким клеем, им до нелепости просто склеить собственные пальцы; именно поэтому химики ищут способ, который позволил бы быстро и удобно избавляться от суперклея.

Если оставить пальцы в стороне, то на клее сегодня держится многое в этом мире, и велика вероятность того, что дальше будет еще больше. Самолет, в котором я находился, наглядно демонстрировал способность противостоять турбулентности на скорости 800 км/ч, а значит, клеи этого достойны. Мы, вероятно, даже в самой малой степени не знаем пока, на что способны клеи, особенно если задуматься о том, сколько мощных липких субстанций используют живые существа. Чуть ли не каждый день какой-нибудь ученый открывает новый клей, которым пользуются растения, моллюски или пауки.

Я размышлял об этом, листая каталог фильмов, которые можно посмотреть в самолете. На очередной странице мне попался «Человек-паук». «Да, клейкость – действительно сверхсила», – подумал я и нажал кнопку воспроизведения.

Я опустил шторку на окне, спасаясь от резкого солнечного света. Это действие всегда кажется таким странным и неестественным; в обычной жизни я почти каждый день мечтаю взлететь над серыми тучами, которые постоянно висят над Лондоном, и купаться там, наверху, в солнечном свете. Но, пробыв недолгое время в небе, я захотел посмотреть кино, и мне понадобилось, чтобы вокруг стало темно и экран было видно как следует. Моя соседка Сьюзен резко вскинула голову, когда я опустил шторку: ей я тоже перекрыл свет. Так что я чуть приподнял шторку снова, впустив несколько ярких лучей, и поднял большие пальцы в вопросительном жесте – надеюсь, вы не против, если я опущу шторку. Она кивнула, щелкнула кнопкой своего светильника, включив его, и вновь погрузилась в книгу. Я почувствовал, что досаждаю ей.

«Вот если бы экраны были больше похожи на картины, – подумал я, – из краски, которая умеет меняться, позволяя действующим лицам на экране двигаться, как полагается в кино; вот тогда мне бы не пришлось опускать шторку». Но как только эта мысль проникла в мою голову, меня осенило: ведь книга, которую читает Сьюзен, как раз об этом! «Портрет Дориана Грея» – именно о такой картине. Мысль эта оказалась немного пугающей и вполне соответствовала мистическому сюжету книги. Оскар Уайльд написал свой роман в 1890 г., когда жидкие кристаллы были только открыты. Он не мог знать, что в будущем на их основе будет создана технология плоского экрана, которую я использовал для просмотра «Человека-паука». Не мог он знать и о том, что именно эта технология когда-нибудь будет способна создать волшебную, но зловещую картину, вокруг которой разворачивалось действие его романа.

Дориан Грей в одноименной книге – миловидный, богатый молодой человек – заказывает художнику свой портрет. При виде готовой картины его поражает мысль о том, что, хотя сам он будет стареть и терять красоту, картина навсегда останется такой же прекрасной. Он жалуется:

Он никогда не станет старше, чем в этот июньский день… Ах, если бы могло быть наоборот! Если бы старел этот портрет, а я навсегда остался молодым! За это… за это я отдал бы всё на свете. Да, ничего не пожалел бы! Душу бы отдал за это! [5] Перевод А. Абкиной.

Момент, когда Дориан Грей впервые увидел свой юный портрет

Желание Дориана волшебным образом исполняется. Он ведет жизнь гедониста, обожает свою красоту, молодость и чувственные наслаждения, которые те ему приносят; при этом он без малейших угрызений совести разрушает жизни других. По сути, картина наделяет его сверхсилами – но не такими, как у Человека-паука, который уже летал по моему экрану. Тот обладает сверхспособностью – умеет прилепляться к зданиям – и «паучьим чувством», которое позволяет ему ощущать опасность. Сверхспособность Дориана Грея в том, что он не стареет и не теряет красоты; вместо него стареет портрет. Мои глаза метнулись к Сьюзен, которая теперь сидела в полутьме и читала книгу в свете небольшой лампы. Я подумал, как трудно, наверное, было бы нарисовать движущийся портрет.