Юлий Медведев - Безмолвный фронт

— Со студенческих лет, — рассказывает Савздарг, — памятны мне фруктовые сады вокруг Царицына. Вишни, яблони, а в междурядьях — смородина. Крестьяне сажали ее только в тени и на подушке из навоза.

Теперь, занимаясь стеблевым комариком, мы раскрыли смысл стародавних правил, которым крестьяне некогда следовали.

Выращивание в тени, без резких перепадов температурь! без знойных засух предохраняло кусты от растрескивания. Огромное профилактическое значение имела и навозная подушка. Она обеспечивала рыхлость верхнего почвенного слоя, что для комарика, как мы выяснили, буквально могила.

Дело тут такое: личинка, откормившись на ветке, уходит в почву и на глубине 1–2 сантиметра плетет вокруг себя паутинный кокон. В нем образуется куколка. Приходит срок, она разрывает кокон и, отталкиваясь шипиками, сидящими на ее брюшных кольцах, выползает «по — пластунски» на поверхность. Смена твердой среды на воздушную для нее знак того, что тяжелый путь окончен, долг исполнен, можно сделать остановку и перевоплотиться в комарика.

Но представим, что куколка ошиблась. Вернее, ее обманули. Она приняла за поверхность мелкие пустоты в рыхлой почве. На самом же деле поверхность чуть выше. А перевоплощение уже состоялось. Комарик, покинувший свой землепроходный корабль — куколку и распахнувший крылья для полета, до «берега» не доберется. Над ним еще слой почвы. Он выбьется из сил и погибнет.

Вот почему так важно рыхлить почву вокруг кустов смородины. Вот в чем дополнительный профилактический смысл этого старинного правила.

…Когда после длительных и тонких наблюдений эта картина прояснилась во всех своих деталях, профессор Савздарг начал опыты, которые доказали, что смородину можно и разумно лечить не одними химическими препаратами, а прежде всего профилактической агротехникой.

Савздарг неравнодушен к смородине. Это его конек. Он может рассказывать о ней без конца, попутно, впрочем, затрагивая многие другие культуры от гибкого пшеничного колоса до упрямого дуба и убеждая, что все они могут выстоять против вредителей только при сильной агротехнике. Он покажет, как одно лишь умение вовремя посеять оставляет без пропитания легионы вредных насекомых, докажет, что самая надежная защита растений, когда они находятся еще в детском возрасте…

Савздарг придерживается широких взглядов. Будучи биологом по убеждениям, он терпим к химической защите, иронизирует над святостью ее хулителей, ценит дружескую помощь насекомых и микробов, но ее не преувеличивает. Все эти насекомые — паразиты, хищники, все эти яды полезны и необходимы, слышим мы лейтмотив его позиции, главным образом для профилактики, охраны здоровья растений, а не для лечения болезней, уже давших вспышку.

…Не так давно мне попалось на глаза любопытное сообщение. В нем утверждалось, что некий клоп — слепняк поражает гораздо злее не слабые, а сильные (вернее, сильнорослые!) растения, произрастающие на хорошо удобренной и возделанной почве. В общем, как сказал бы специалист, на фоне высокой агротехники. Насколько же глубоко оценивается такая «высота»?

Можно ли делать из этого примера далеко идущие выводы? Относительно агротехники, видимо, нет, так как она наиболее многосторонне из всех остальных приемов подходит к проблеме. Относительно защиты растений, сохранения живой природы, существования в ней человека — можно.

Подрыв иллюзий ценен тем, что отучает от соблазнов простоты, подстерегающих нас на каждом шагу.

Мы встречали много способов борьбы с насекомыми, которые обещали победу, и каждый не сдерживал обещание.

Опасения и разочарования, вызванные небывалым размахом химической войны в сельском хозяйстве, побудили энтомологов не только изобретать новые тактические приемы защиты урожая, но и глубоко задуматься над вопросами стратегии. «Борьба с насекомыми — куда теперь?»

Решение проблемы требовало анализа самих первопричин, породивших ее.

Человек, устанавливая свои порядки в мире растений, насаждал одни виды и изгонял другие, попирал законы общежития, выработанные природой. Земледелец вспахал и засеял поле. Как реагировал на это событие животный мир? Среди насекомых выделилась каста привилегированных. Это были виды, которым монополия данной культуры несла процветание. Остальные должны были убраться, чтоб не погибнуть с голоду. И каждая культура получила круг, так сказать, аккредитованных к ней насекомых. Человек окрестил их вредителями и начал с ними воевать. Но если природа сдерживала экспансию каждого вида гибкой системой естественных ограничений, системой с обратной связью, то человек эту систему нарушил, ничем равноценным не заменив ее. Он слишком упрощенно подошел к решению хитрой задачи, действовал прямолинейно, без оглядки. И субтильные букашки показывали властелину природы, что значит не считаться с ее опытом, демонстрировали упорство, стойкость и мстительность жизни, даже когда она представлена слабейшими.