Татьяна Тихоплав - Научно-эзотерические основы мироздания. Жить, чтобы знать. Книга 1

Когда англичанин Томас Юнг и француз Огюстен Френель пришли к выводу, что свет представляет собой поперечные колебания (а не продольные), выяснилось, что для обеспечения движения световых волн с соответствующей скоростью эфир должен обладать фантастической упругостью, большей, чем самая упругая сталь. Упругость – это свойство прежде всего твердого тела, да и то не всякого. И в то же время эфир должен быть для света прозрачнее, чем любой газ, и не должен мешать движению звезд и планет.

Стало складываться убеждение о несовершенстве основ классической физики. Назревал кризис.

С целью выхода из кризиса был взят курс на разработку специальной физики – физики больших скоростей, близких к скорости света. Появилась так называемая релятивистская физика . Перед ней встала задача проверить действенность основных положений классической физики при световых и околосветовых скоростях.

Начиная с Галилея, содержательная база парадигм в естествознании строилась на основе трех опор. Этими опорами являлись геометрия пространства Евклида, принцип относительности Галилея и наличие среды, передающей взаимодействия.

Геометрия Евклида постулирует плоское пространство или пространство с нулевой кривизной. Принцип относительности Галилея утверждает одинаковость результатов измерений, проведенных в неподвижной системе (например, в лаборатории института) и в системе, движущейся равномерно и прямолинейно (например, в лаборатории, расположенной в поезде). Из принципа относительности Галилея вытекала абсолютность пространства и времени. На роль переносчика взаимодействия в те времена претендовал эфир.

И, наконец, к основным положениям классической физики относится правило сложения скоростей, суть которого в следующем: если в движущейся среде (например, река, скорость движения воды в которой 5 км/ч) движется тело в том же направлении с некоторой скоростью (лодка со скоростью 2 км/ч), то относительно неподвижного наблюдателя (человека, стоящего на берегу) скорость движущегося тела (лодки) определяется сложением этих скоростей (то есть относительно человека на берегу скорость движения лодки составит 7 км/ч).

Проверкой основных положений классической физики для волновых явлений и занялись ученые второй половины XIX века.

Первые же эксперименты, связанные с проверкой справедливости правила сложения скоростей при световых явлениях (опыт Физо, 1851 год), дали отрицательный результат. Оказалось, скорость света не подчиняется правилу сложения скоростей. Напрашивался вывод: эфир не увлекается частицами вещества при их движении.

Чтобы спасти классическую физику, ученые приняли гипотезу существования неподвижного мирового эфира, согласно которому все тела Вселенной движутся в неподвижном мировом эфире.

Высшая духовная Сущность на вопрос оператора «Увлекается ли эфир частицами вещества при движении?» ответила: «Да, обязательно. Поэтому он движим, перетекаем. Атом находится в постоянном движении, а эфир – часть атома».

Необходимо было экспериментальное подтверждение выдвинутой гипотезы о неподвижном мировом эфире. Следовало выяснить, что же все-таки представляет собой эфир.

В 1881 году американский физик А. Майкельсон, стремясь обнаружить эфирный ветер, осуществил уникальный опыт. Ученые рассчитывали на то, что исключительно высокая скорость света [21] То, что свет распространяется с конечной, хотя и очень большой скоростью, установил в 1676 году датский астроном Ремер. Он сумел измерить скорость света, и произошло это за одиннадцать лет до выхода в свет книги Ньютона «Математические начала». в сочетании с необычайной миниатюрностью его носителя – фотонов – позволит уловить ничтожное влияние заполняющего все пространство эфира.

Приняв неподвижный и невесомый эфир за реальную сущность, ученые полагали, что скорость Земли относительно этой субстанции можно определить следующим образом. Поскольку Земля движется в пространстве, на что указывает ее вращение вокруг Солнца, она перемещается в эфире. Если находящийся на Земле наблюдатель сумеет измерить скорость луча света, движущегося в направлении, совпадающем с направлением движения Земли (по течению в эфире), а также скорость встречного луча света (против течения в эфире), то он легко сможет убедиться в различии этих скоростей.

Хитроумно приспособив для такого рода измерений крестообразный интерферометр, американский физик А. Майкельсон произвел свой знаменитый опыт, на основании которого рассчитывал получить различие скоростей в виде интерференционной картины. Каково же было его удивление, когда никакого наложения оптических волн в зрительной трубе не получилось! Казалось, что фотонам совершенно безразлично, куда лететь – по течению, против течения или куда-то вбок. Вполне возможно, что чувствительность прибора не отвечала требованиям, да и помехи (главным образом вибрации) были очень сильны. Результат оказался неопределенным [9].