Александр Константинов - Занимательная радиация. Всё, о чём вы хотели спросить - чем нас пугают, чего мы боимся, чего следует опасаться на самом деле, как снизить риски

И вот обращается ликвидатор, человек по-настоящему больной, пусть и не столько от радиации, за помощью. И что он слышит? Наш врач, отнюдь не профессор Боле, говорит: «Вы получили дозу, безвредную для здоровья. У вас просто радиофобия».

Человек воспринимает такой диагноз как оскорбление: его обвиняют в симуляции. Стресс ещё усиливается. Порочный круг!

Но помимо болезней оксидантного стресса (вспомним рисунок 4.2) многие ликвидаторы отмечают у себя необычные симптомы. Например, «ломит кости». Откуда взялись эти напасти?

Дело тут вот в чём: на ликвидаторов действовала ещё и необычная химическая нагрузка. Взорвавшийся реактор выбрасывал сложнейшую смесь радионуклидов. Многие из них – чрезвычайно химически токсичны. Для радиоактивных изотопов рубидия, индия, неодима, самария, рения и урана-238 химическая токсичность выдвигается на первое место, она опаснее для организма, чем их излучение [8]. Многие химические элементы относятся к редким, экзотическим, поэтому их действие на организм мало изучено. А в нашем случае они действовали в сочетаниях, неизвестных природе. К тому же многие нуклиды способны накапливаться в организме. Например, коэффициент концентрирования технеция-99 в организме (в сравнении с его содержанием в окружающей среде) равен 57000! [9].

А самое неприятное из всей этой химии – колоссальное загрязнение окружающей ЧАЭС территории свинцом. Ведь первые недели после катастрофы сильней всего опасались перегрева и расплавления активной зоны реактора. Расплав мог попасть в подреакторное пространство шахты, заполненное водой. А это могло привести к очень сильному взрыву и разбросу радиоактивных материалов на огромные территории.

Поэтому в раскалённое жерло разрушенного блока с вертолёта скидывали мешки со свинцом: при плавлении металл поглощал выделяющееся тепло. Всего свинца сбросили несколько тысяч тонн. Эта огромная масса сравнима с количеством стали, ушедшей на изготовление Эйфелевой башни (7000 тонн). Но свинец не только плавился, он испарялся. Поэтому зона ЧАЭС – ещё и зона сильного свинцового загрязнения. А ведь свинец, попадая в организм, снижает иммунитет: к человеку «липнут» самые разные болезни.

По мнению многих специалистов, химическое поражение ликвидаторов оказалось серьёзнее радиационного.

Взгляните на уже знакомую схему (рис. 4.2). Обратите внимание на два нижних прямоугольника в правой стороне рисунка. Синдром хронической усталости, депрессии, подсознательное желание смерти – всё это проявления оксидантного стресса, или ускоренного старения. У тридцатилетнего человека концентрация свободных радикалов в клетках может соответствовать восьмидесятилетнему возрасту. При огромном избытке свободных радикалов включается естественный механизм самоликвидации дряхлого организма. Отсюда и равнодушие к опасным ситуациям и, как следствие, частый травматизм у чернобыльцев, и огромное число самоубийств среди ликвидаторов.

Таким образом, ликвидаторы получили целый букет повреждающих факторов: облучение, химическое поражение и психологический удар. И заболевания ликвидаторов – не чисто радиационные эффекты, это болезни сочетаний. Сочетаниетрёх поражающих факторов оказалось страшнее, чем высокие дозы облучения у персонала ФГУП «ПО «Маяк» или хибакуси. Ведь до Чернобыля никто не испытывал на людях атомное, химическое и психологическое оружие одновременно.

Можно было предотвратить такую зловещую комбинацию поражающих факторов? Да! И это было сделано в отношении ликвидаторов-атомщиков(18 605 человек), которые до аварии на Чернобыльской АЭС работали на предприятиях атомной отрасли Советского Союза [4, 10]. Профессионалы из «Средмаша» (так прежде назывался «Росатом») имели индивидуальные дозиметры, контролировали и старались не превышать дозы облучения при ликвидации последствий аварии. В среднем атомщики получили дозы около 50 мЗв. Это первое.

Второе. Профессиональные атомщики спокойно, без паники, относились к радиации.

Результат: частота онкозаболеваемости ликвидаторов-атомщиков не превышает спонтанного уровня, зависимость «доза – эффект» для них нулевая. Профессионалы в основном испытывали лёгкие формы неврозов и по окончании командировок быстро возвращались к прежним служебным обязанностям. Какими уехали – такими и вернулись, как заговорённые.