Антон Рай - Феноумен

8.Такое понимание идеи сразу же выявляет как характер взаимосвязи идеи и материи, так и специфику философского понятия идеи – и, главным образом, ее отличие собственно от понятия. Понятия, разумеется, присущи и природным объектам и рукотворным, и понятие дерева сосуществует с деревом точно так же, как понятие кровати сосуществует с кроватью. Понятие воспроизводно от вещи и находит свое выражение в ее определении, идея же сама определяет вещь. Нельзя познавать понятия, познаются предметы и явления; идеи же познавать можно, – если они даны в предметах и явлениях.

9.Итак, материя существует исключительно для того, чтобы существовать, именно поэтому можно утверждать, что в природе нет идей. Если же кто возразит на это, что, например, у пчелы есть назначение, ведь она опыляет растения, и вообще у всего существующего есть какое-то назначение и даже не одно, а много увязанных друг с другом назначений, то до тех пор, пока это «назначение» сводится к тому, чтобы поддерживать существование, будь то собственное (как особи и вида) или чье-то другое, мы не можем говорить о том, что речь здесь идет об идее. Да, все существующее как-то взаимосвязано-взаимоувязано, – но это касается материи и ничего кроме материи; естественная наука и изучает весь комплекс этих взаимосвязей, познавая сущность природного мира. Но никаких идей тут нет. Сущность природы – в ее существовании.

10.Возможно, правда, и более серьезное возражение. Разве про природу нельзя сказать, что она прекрасна? Более того, разве нельзя предположить, что природа даже прекраснее цивилизации; разве нельзя предположить, что девственный лес прекраснее не знающего, что такое невинность, города? На фоне природы вся цивилизация зачастую кажется вовсе не воплощением чего-то прекрасного, но прямо-таки самой настоящей зловонной помойкой. Это очень серьезное возражение, на которое, в свою очередь, очень непросто что-то возразить. Пожалуй, можно сказать, что Прекрасное в природе есть лишь прообраз подлинно Прекрасного, находящего выражение лишь в рукотворном искусстве, и что все эти рассветы, закаты, облака, леса, озера и реки не порождают ничего кроме открыточных видов, да и то в несовершенной форме – искусство же проникает намного глубже. Можно также предположить, что природа не более прекрасна, чем она же и справедлива, и если закон природы никак не может быть воспринят разумом как руководство к действию, то точно так же и природная красота не удовлетворяет разум. Да, пожалуй, именно такие аргументы здесь и стоит привести – правда, лично я не нахожу их до конца убедительными, но и более сильных аргументов я найти тоже не могу. Природа несомненно величественна, но это величие, добавляет разум, есть величие существования, существующего ради существования. Для разума этого недостаточно.

11.Следует отдельно сказать и о слове «противопоставляются». Не раз говорилось, что, дескать, Платон вовсе не противопоставлял идеи вещам, что идея – своего рода вечный образец для преходящей вещи, а не нечто ей противостоящее или хотя бы отчасти чуждое. Материальная вещь – это и есть идея, только принявшая зримый не уму, но глазу облик. Но, разумеется, когда я говорю о противопоставлении, то не имею в виду, что Платон считал идею чем-то чуждым вещи, но лишь их разъединение, когда видимая вещь существует здесь, как данная нам в чувственности, а идея существует где-то там и постигается лишь умом, что, однако, не означает, что она существует и в уме. В этом смысле слово «противопоставление» совершенно корректно – раз вещи и их идеи существуют по отдельности – в зримой и умопостигаемой реальностях. Оно тем более корректно, что именно из-за него и возникает вся путаница, распутываемая только посредством соединения материи и идеи в феноумене (соединение феноменальной и ноуменальной реальности) и противопоставления феноуменов феноменам.

12.Теперь можно вернуться к вопросу о том, что считал идеями сам Платон. Идея – умопостигаемое, вечно-неизменное, реальное бытие вещи в противовес ее постоянно-изменчивому, временному, данному в чувственности мнимому существованию. Ставшее в противовес становлению. Сущность в противовес видимости 1 1 «Представляется мне, что для начала должно разграничить вот какие две вещи: что есть вечное, не имеющее возникновения бытие и что есть вечно возникающее, но никогда не сущее. То, что постигается с помощью размышления и рассуждения, очевидно, и есть вечно тождественное бытие; а то, что подвластно мнению и неразумному ощущению, возникает и гибнет, но никогда не существует на самом деле». (Платон. «Тимей») . Что не так в этом понимании? Все не так, ведь идея дается в чувственности наряду с материей. Картина не являет собой холста, изображение на котором нам не разглядеть глазами, но только умом. Мы видим собственно картину, воплощающую идею Прекрасного, отсюда и умопостигать Прекрасное мы можем лишь отталкиваясь от зримого глазами образа.