Матвей Бронштейн - Солнечное вещество и другие повести, а также Жизнь и судьба Матвея Бронштейна и Лидии Чуковской [сборник]

“Баранов” подавляющее большинство.

Он сидел у меня долго. Расспрашивал… ‹…›

Из дневника Лидии Чуковской, 19 мая 1939 г.

Из архива Л. К. Чуковской.

Он снял с моей души камень. А я и не знала, что камень был такой тяжелый. Мне казалось, я об этом и не думаю… Перед уходом спросил:

– Вам меня не больно видеть?

– Нет. Нет. Честное слово, нет.

– А если вам будут нужны деньги – вы мне напишете?

– Напишу. Честное слово.

[ Примечание Л. К. Чуковской 1966 года

Физик Лев Давыдович Ландау – один из самых близких и любимых Митиных друзей. Существуют у них и общие работы, подписанные обоими именами.

Приезжая в Москву, Митя обычно останавливался у Дау. Родители Льва Давыдовича жили в Ленинграде; приезжая к ним или к своей сестре, Софии Давыдовне, в Ленинград, Дау обычно бывал у нас каждый день. Иногда целый день. Есть такое выражение: “целыми днями напролет…” Но они в самом деле целыми днями напролет, расхаживая из угла в угол по Митиной комнате и неохотно отрываясь для обеда и ужина, обсуждали физические проблемы. Я заходила, садилась на край тахты; из вежливости они на секунду умолкали; Лёва произносил что-нибудь насмешливо-доброе: “Я, Лидочка, вас особенно ценю за то, что вы единственная в мире называете меня Лёвой. Даже родная мать уже зовет меня Дау”. Но я видела, что им совершенно не до меня, уходила – и из Митиной комнаты снова доносились два перебивающих друг друга мальчишеских голоса и слова непонятного мне языка. Митя говорил медленно, с несколько педантическими интонациями, словно лекцию читал; Дау из угла кидался в него репликами.

Один молодой физик, Митин ученик (хотя Мите в 1936 году исполнилось всего тридцать лет, у него уже давно были ученики), сказал мне:

– Ландау успел больше сделать в физике, чем Бронштейн, но от Бронштейна мы ждем большего…

Месяца через три после Митиного ареста – значит, в конце 1937 или в самом начале 1938 года – я узнала, что в Москве арестован Ландау.

Кроме острой боли за него, я испытала дополнительную боль: а вдруг они по общему делу – Митя и Лёва, – вдруг у Мити вынудили дать какие-нибудь показания против Лёвы?

Камень этот был снят с моей души Лёвиным появлением и Лёвиным рассказом: его “дело” не было связано с Митиным. Для каждого из них был выдуман особый фантастический роман – порознь. Истинная связь между ними, дружеская, научная, никого не интересовала, как всякая реальность. (Недаром у Мити при обыске и аресте не взяли записную книжку с адресами и телефонами всех знакомых. Книжка демонстрировала подлинные отношения, настоящие связи – они не занимали никого.)

Жизнь Ландау была спасена тем обстоятельством, что арестован он был позднее Бронштейна. Таким образом он досидел – избитый, со сломанным ребром [60] Судя по другим свидетельствам, Ландау в тюрьме не били. Возможно, он рассказывал Лидии Чуковской о ком-то из своих сокамерников со сломанным ребром. – до того дня, когда Сталин прогнал Ежова. К власти пришел Берия, но он, как известно, не сразу занялся террором. Вот в этот промежуток к Молотову приехал Капица и сказал, что в подвалах НКВД содержится замечательный физик. Так великий физик Ландау был спасен от расстрела.

Л. Д. Ландау – один из первых встреченных мною людей, который никогда, ни на одну секунду не был обольщен сталинским режимом [61] Это мнение Лидии Чуковской основано, вероятно, на ее общении с Ландау в 1940–1950-е годы. Хотя к Сталину с самого его воцарения Ландау относился безо всякого почтения, суть советского режима он понял лишь к концу 1936 года. И “разоблачение культа личности” на съезде партии в 1956 году не вернуло ему розовых (и даже красных) иллюзий юности. В начале 1957 года Ландау сказал (согласно прослушке ГБ): “…Наша система, как я ее знаю с 1937 года, совершенно определенно есть фашистская система, и она такой осталась и измениться так просто не может”. Он знал, что, в отличие от миллионов жертв сталинского террора, для его ареста в апреле 1938 года было реальное основание: листовка, составленная при его участии, содержала фразу “сталинская клика совершила фашистский переворот”. И то, что его тем не менее выпустили из тюрьмы после года заключения, было столь же беззаконно, как аресты и казни безвинных. (Подробнее см. Горелик Г. Е. Советская жизнь Льва Ландау. М.: Вагриус, 2008; Советская жизнь Льва Ландау глазами очевидцев / Сост. Г. Е. Горелик и Н. А. Шальникова. М.: Вагриус, 2009.) .