Матвей Бронштейн - Солнечное вещество и другие повести, а также Жизнь и судьба Матвея Бронштейна и Лидии Чуковской [сборник]

Герц соединил цинковые шары с полюсами катушки Румкорфа и включил на несколько минут высокое напряжение. Между латунными шариками тотчас же заструилась электрическая искра. Она горела яркой трещащей ленточкой, горела и не гасла – все время, пока работала катушка Румкорфа.

Именно такие бегущие непрерывным потоком, негаснущие искры нужны были Герцу, чтобы приступить к изучению магнитного поля, которое невидимо колеблется вокруг них.

Герц взял длинную медную проволоку и согнул ее так, чтобы получился почти полный круг, круг с небольшим перерывом: один конец проволоки оказался на расстоянии двух миллиметров от другого. Этот медный круг он положил на табуретку рядом с тем самым столом, где стояли цинковые шары. Затем он включил высокое напряжение.

Катушка Румкорфа, разрядник и разомкнутый проволочный круг

Блестящая искра вспыхнула между латунными шариками. Но Герц на нее не смотрел. Не спуская глаз, он смотрел на медный проволочный круг, лежавший на табуретке. Он увидел: в перерыве между концами изогнутой проволоки тоже сверкают искры, крохотные искорки, прыгающие одна за другой через двухмиллиметровый промежуток.

Медный круг не соединен с катушкой Румкорфа. К нему не подается электрическое напряжение. Он лежит на самой простой, самой обыкновенной деревянной табуретке. Почему же и в нем вспыхивают искры?

Герц выключил катушку Румкорфа, подававшую высокое электрическое напряжение к цинковым шарам. Блестящая искра в разряднике погасла. И вслед за нею сейчас же погасли мелкие искорки в промежутке между концами разомкнутого проволочного круга.

Снова включил Герц катушку Румкорфа. В разряднике снова вспыхнула искра. И в то же самое мгновение показались и таинственные искорки в проволочном круге.

Сомнений быть не могло: медный проволочный круг мелкими искорками отвечает на искру, появляющуюся в разряднике. Вспыхнула искра в разряднике на столе – загораются искорки и в перерыве проволочного круга на табуретке, погасла искра на столе – гаснут искорки и на табуретке.

Почему же загораются искорки в перерыве между концами проволочной дуги? И почему они гаснут?

Герц знал почему: ведь вокруг искры в разряднике колеблется магнитное поле. Электромагнитные колебания, невидимые электромагнитные волны, струятся во все стороны от разрядника. Они растекаются по комнате, они бегут по всем направлениям – к полу, к стенам, к потолку. Люди не видят их, не слышат, не чувствуют. Но разомкнутый проволочный круг их заметил сейчас же. Электромагнитные волны, упавшие на проволоку, возбудили в ней электрический ток. И через перерыв в проволоке немедленно посыпались искры.

Герц немного отодвинул табуретку от стола и снова пропустил сквозь разрядник искру. И что же? Проволочный круг снова ответил на нее искорками, но на этот раз искорки были гораздо слабее и тоньше, чем прежде. Очевидно, электромагнитные волны, растекаясь во все стороны от искры в разряднике, становятся чем дальше от искры, тем слабее.

Герц отодвинул табуретку еще на шаг. Искорки стали еще бледнее и тоньше, но все-таки они появлялись.

И только когда Герц отодвинул табуретку в другой угол комнаты, на расстояние двух с половиной метров от разрядника, искорки перестали появляться.

Герц понял, что ему удалось сделать важное открытие. С помощью своего медного проволочного круга он сумел обнаружить и уловить электромагнитные волны, разбегающиеся во все стороны от разрядника. Он обнаружил эти волны не только вблизи искры, но и поодаль – на расстоянии метра, полутора метров и даже двух.

Думал ли Герц о том, что люди когда-нибудь научатся посылать электромагнитные волны не за метр и не за полтора, а за сотни и тысячи верст – не от стола к табуретке, а с материка на материк, через моря и океаны?

Знал ли он, что его разрядник – это первая в мире радиостанция и что его проволочный круг – это первый в мире радиоприемник?

Знал ли он, что, основываясь на его открытии, люди сконструируют радиотелеграф?

Не дни, не месяцы, а целые годы продолжались опыты Герца.

Медленно и упорно изучал он электромагнитные волны, повторяя каждый опыт по нескольку раз, внося все новые и новые усовершенствования в свои приборы. Ежедневно он приходил в лабораторию рано утром, а уходил поздно вечером. Не зная отдыха, ставил он опыт за опытом, исписывал длинные листы бумаги сложными выкладками и математическими формулами, рисовал чертежи и схемы, мастерил новые приборы и аппараты.