Юрий Корякин - Биография атома

Но расчеты оказались правильными. Критическая масса реактора образовалась чуть раньше, чем ожидалось. Реактор «пошел» уже на 54-м слое. Ученые поздравляли друг друга. Да, это был торжественный момент. Волей советского человека цепная реакция была осуществлена.

Это случилось через три с лишним года после пуска Энрико Ферми чикагского реактора. Трудные военные годы не могли не повлиять на сроки работ.

Но что любопытно. Несмотря на полную разобщенность двух групп физиков — советской и американской,— реакторы, создававшиеся совершенно независимо один от другого, были близнецами. Оба они работали на природном металлическом уране, складывались из графитовых кирпичей, имели примерно одинаковые размеры и цепная реакция в них контролировалась кадмиевыми стержнями. Оба эти реактора также не имели искусственного охлаждения урана, так как количество тепла, выделявшегося в них, было ничтожным. Так мысли ученых разных стран независимо друг от друга развивались в одном и том же направлении. Этим еще раз подтвердилось, что наука носит интернациональный характер. «Научное наблюдение выражается одинаковыми реакциями мысли, независимо от географической широты и долготы»,— говорил Фредерик Жолио- Кюри.

>

Итак, две грандиозные по размаху и трудности работы были закончены. Одна в Америке, другая в Советском Союзе. Обе они привели к осуществлению цепной реакции. Но какие разные у них были конечные цели и какое разное отношение было у ученых к результатам своих трудов!

Финалом американских работ была гибель двух больших японских городов. Великое достижение науки оказалось в грязных руках. Разброд, уныние и раскаяние царили среди американских ученых-атомников. Во весь рост перед ними встал вопрос: что же дальше? Продолжать совершенствовать ядерное оружие, создавать еще более ужасные средства уничтожения людей? Другими словами, стать безропотными исполнителями злой воли, участниками подготовки к уничтожению материальных и духовных ценностей человечества в ядерной войне? Может ли быть что- нибудь страшнее для ученого — творца этих ценностей!

Другой финал у нас. Этой проблемы не было и не могло быть у советских ученых. Осуществление цепной реакции для них было только лишь этапом на пути к конечной цели. Эта цель — мирное применение атомной энергии. Колоссальная энергия, выделяющаяся при цепной реакции, должна быть использована для блага человека. Только так представляли себе дальнейшую задачу советские ученые. А раз так, нужно, засучив рукава, приступать к осуществлению следующей задачи — энергетическому использованию цепной реакции, т. е. строить атомную электростанцию.

«Мы вступаем в атомную эру, которая должна принести человечеству много полезного Речь идет не об обещании каких-то благ в другом мире, а о реальных благах в нашем мире Но для того, чтобы использовать все эти блестящие открытия и изобретения нужно, чтобы весь мир жил в мире»

ФРЕДЕРИК ЖОЛИО-КЮРИ

1950 г. Четыре с половиной года прошло с того черного дня в биографии атома, когда рука американского летчика, исполняя преступный приказ, нажала над Хиросимой рычаг спускового механизма, освободившего атомную бомбу. Великое открытие науки в руках алчных людей, мечтающих о мировом господстве, стало страшной угрозой для человечества.

Но прошло то время, когда народы мира были послушными исполнителями чужой воли. Неизмеримо выросли их сознательность и уверенность в своих силах. Народы мира не хотели новой мировой бойни. Они понимали, что принесет с собой война с применением атомного оружия. Этого нельзя допустить. Нельзя допустить, чтобы в атомных пожарах погибли величайшие завоевания человечества.

С этими мыслями и собрались в марте 1950 г. в Стокгольме видные общественные деятели, деятели науки и культуры разных стран мира — члены Комитета сторонников мира. В его состав входили французский ученый Фредерик Жолио-Кюри, американский художник Рокуэл Кент, общественный деятель Канады Джеймс Эндикот, советские писатели Илья Эренбург и Николай Тихонов и многие другие прославленные деятели науки и культуры.