Брайан Китинг - Гонка за Нобелем. История о космологии, амбициях и высшей научной награде

Параллели между пресс-релизом Simons Observatory и освещением пресс-конференции BICEP2 щекотали мне нервы. По всему миру СМИ носились с новостью, как это было с BICEP2 {13} . И не без причины: ставки были как никогда высоки. На этот раз я был в центре внимания. Но больше всего меня волновала перспектива работать с лучшими и самыми яркими представителями молодежи и старшего поколения, многие из которых прежде привыкли соперничать. Теперь мы сумели преодолеть довлевший над нами дух состязательности и объединить силы ради достижения общей цели: узнать, как все начиналось и, возможно, как все будет дальше.

Все пять раундов Великих дебатов омрачала пыль. И она будет продолжать свои злодеяния, пока мы не изменим свое отношение к ней. Будет только естественно, если мы, пристроившись здесь, на этой планете, на этом гигантском пылевом скоплении, мы, самая развитая форма пыли, не побоимся преувеличить ее значение. Глупо заявлять, что мы свидетели финала Великих дебатов: подобная космическая спесь часто приводит к провалам. Пыль — самый надежный спутник астронома. Пришло время перестать рассматривать ее как своего рода космический вирус, «грязное лобовое стекло» нашей Галактики, закрывающее вид и мешающее двигаться вперед. Пора принять ее существование как факт. И тогда она может оказаться золотой рудой.

В 1960 году Джон Апдайк написал оду нейтрино под названием «Космическая дерзость» {14} . Стихотворение Апдайка было размещено на официальном нобелевском сайте в 1995 году в честь присуждения Нобелевской премии по физике Фредерику Райнесу за открытие нейтрино [41]. Апдайк сравнивает нейтрино с пылью. Но частицы пыли взаимодействуют друг с другом, тогда как нейтрино — снобы в высшем обществе физики высоких энергий, слишком спесивые для того, чтобы взаимодействовать с другими.

Напротив, пыль — это суровая основа мира. Она неприхотлива, как простой человек. Она фундаментальна, если не первична. Космологи, которые занимаются созданием экзотических моделей в попытке объяснить темную материю и темную энергию Вселенной — чрезвычайно необщительные сущности, не излучающие и не поглощающие ни фотона света, при этом неоправданно пренебрегают пылью — самой вездесущей, неприхотливой, космополитичной формой материи.

Это заставило меня задуматься: почему бы не написать оду пыли? Итак, чтобы восстановить репутацию пыли, превознести ее многочисленные достоинства и воздать ей должное, я сочинил стихотворение в честь этого невоспетого героя космоса.

Представьте, что после «тщательного обдумывания» вы составляете завещание, где скрупулезно перечисляете всех ваших родственников, близких друзей и даже слуг с точным указанием того, кто и сколько должен получить. В конце концов вы попадаете в рай и узнаете, что ваши очень конкретные, четко сформулированные распоряжения не просто игнорируются, а хуже того, искажаются вашими земными душеприказчиками. Как вы будете себя чувствовать? Очевидно, вы будете крайне возмущены. Но из рая нет пути назад. Что вы можете сделать?

Мы начали эту историю с призрака смерти. Именно смерть троих из семерых братьев и сестер Альфреда Нобеля в младенческом возрасте дала рождение странному ритуалу награждения, который вот уже более 100 лет проходит в день кончины самого Нобеля в столице Швеции. Мало кто знает, что завещание Нобеля завершалось весьма жуткой просьбой, которая являлась следствием его тафофобии — страха быть похороненным заживо. Эту иррациональную, неконтролируемую фобию он унаследовал от отца {1} . Вскрытие вен, о котором он просил, было необходимо не только для того, чтобы установить причину смерти, но и, что гораздо важнее, не дать погрести его живым. И Альфред не только избежал прижизненного погребения, но и стал бессмертным. Едва ли он мог себе такое представить.