Сабина Хоссенфельдер - Уродливая Вселенная [Как поиски красоты заводят физиков в тупик]

«Ощущение красоты физической теории словно “встроено” в наш мозг, это не социальный конструкт. Оно задевает некую внутреннюю струну, – говорит Джан. – Когда вы наталкиваетесь на красивую теорию, у вас возникает та же эмоциональная реакция, что и перед произведением искусства».

Не то чтобы я не знала, о чем он говорит, я просто не понимаю, почему это имеет значение. Сомневаюсь, что мое чувство прекрасного – надежный проводник в мире фундаментальных законов природы, законов, что определяют поведение объектов, непосредственным чувственным восприятием которых я не обладаю, никогда не обладала и никогда обладать не буду. Для того чтобы быть «встроенным» в мой мозг, оно должно было приносить пользу в ходе естественного отбора. Но какое эволюционное преимущество может давать понимание квантовой гравитации?

И хотя создание чего-то красивого – это достойное ремесло, наука – не искусство. Мы стараемся разработать теории не для того, чтобы вызвать эмоциональные реакции, мы ищем объяснений тому, что наблюдаем. Наука – это организованная деятельность, направленная на то, чтобы преодолеть ограничения когнитивных способностей человека и избежать заблуждений интуиции. Наука вообще не об эмоциях, она о числах и уравнениях, данных и графиках, фактах и логике.

Думаю, мне хотелось, чтобы Джан доказал мою неправоту.

Когда я спросила его, как он расценивает последние данные с Большого адронного коллайдера, он произнес: «Мы так обескуражены…» Наконец-то что-то мне понятное.

В первые годы работы Большой адронный коллайдер добросовестно преподнес нам частицу, названную бозоном Хиггса, существование которой было предсказано еще в 1960-е годы. Мои коллеги и я возлагали большие надежды на проект, стоивший миллиарды долларов, – рассчитывали, что он сделает нечто большее, чем просто подтвердит то, в чем никто и не сомневался. Мы обнаружили несколько многообещающих «трещин в фундаменте», убедивших нас, что Большой адронный коллайдер породит также другие, пока неизвестные частицы. Мы ошиблись. Большой адронный коллайдер не увидел ничего, что подкрепило бы наши новоизобретенные законы природы.

Нашим друзьям-астрофизикам повезло не намного больше. В 1930-х годах они обнаружили, что скопления галактик содержат гораздо больше массы, чем все видимое вещество, вместе взятое, вообще может дать. Даже если допустить большую погрешность данных, требуется новый тип материи – «темная материя», – чтобы объяснить наблюдения. Появились доказательства гравитационного воздействия темной материи, так что мы уверены: она существует. Но из чего она состоит – остается загадкой. Астрофизики считают, что из каких-то типов частиц, которых нет на Земле, частиц, не поглощающих и не испускающих свет. Они придумали новые законы природы, неподтвержденные теории, чтобы руководить строительством детекторов, призванных проверить их идеи. Начиная с 1980-х годов десятки экспериментальных команд охотятся за этими гипотетическими частицами темной материи. И до сих пор их не обнаружили. Новые теории так и остаются неподтвержденными.

Уныла ситуация и в космологии, где физики безуспешно пытаются понять, что заставляет Вселенную расширяться все быстрее и быстрее. Это наблюдение приписывается влиянию «темной энергии». Космологи могут математически показать, что загадочная причина – не более чем энергия, которую содержит вакуум, и тем не менее они не в силах вычислить количество этой энергии. Это одна из «трещин в фундаменте», куда физики стараются заглянуть, но пока им не удалось разглядеть ничего, что говорило бы в пользу новых теорий, разработанных для объяснения темной энергии.

В то же самое время в области квантовых основ наши коллеги хотят улучшить теорию, у которой вообще нет изъянов. Они действуют из убеждения, согласно которому с математическими структурами, не соотносящимися с измеримыми величинами, что-то не так. Их раздражает, что, как жаловались Ричард Фейнман, Нильс Бор и другие выдающиеся физики прошлого столетия, «квантовой механики никто не понимает». Исследователи оснований квантовой физики хотят изобрести теории получше, веря, как и все остальные, что находятся на верном пути. Увы, все эксперименты подтвердили предсказания непонимаемой теории минувшего века. А что же насчет новых теорий? Все они по-прежнему остаются непроверенными предположениями.

Колоссальные усилия были затрачены на эти провалившиеся попытки обнаружить новые законы природы. Уже больше тридцати лет мы не можем усовершенствовать фундаментальные основы физики.