Валерий Демин - Тайны Вселенной

В современной науке наметился ряд путей по преодолению проблемных и кризисных ситуаций. Среди них возвращение к утраченным традициям прошлого; переход к менее парадоксальной теории; создание новых обобщенных абстракций (Миры иных реальностей и измерений, Высший универсум, Предвакуум, Абсолютное Ничто, хрональное поле и частицы времени — хрононы). [18] См. напр.: Кулаков Ю. И. Проблема первооснов бытия и Мир Высшей реальности.; Цехмистро И. З. О вакууме и пред-вакууме. // О первоначалах мира в науке и теологии. Спб., 1993; Вейник А. И. Термодинамика реальных процессов. Минск, 1991; Акимов А. Е., Бинги В. Н. Компьютеры, мозг и Вселенная. М., 1993. Однако все предлагаемые перспективные и малоперспективные пути дальнейшего научного прогресса могут привести к позитивному результату лишь при условии достижений и выводов космистской философии и, в частности, принципа Всеединства, спроецированного на пространственно-временное единство Вселенной, и выяснения вклада в решение данного вопроса со стороны русского космизма.

Еще в 1876 году В. С. Соловьёв, предвидя релятивизацию современной науки, недвусмысленно провозглашал:

«Пространство и время соотносительны, то есть взаимоопределены, взаимно друг друга предполагают (это говорит о том, что в них нет ничего абсолютного, что они чисто относительны)». [19] Соловьёв В. С. София. Второй диалог: Космический и исторический прогресс // Логос. 1996. № 7. с 149.

Общий вывод русских космистов: пространственно-временной континуум обусловлен материальным, природно-физическим всеединством объективного мира, а не наоборот, когда космические закономерности пытаются представить вытекающими из некоторых абстрактных математических моделей (их число формально не ограничено).

«Материя есть возбужденное состояние динамической геометрии… Геометрия предопределяет законы движения материи…» [20] Уилер Дж. Предвидение Эйнштейна. М., 1970. с. 15–18. —

под таким заявлением видного американского космолога готово подписаться немало естествоиспытателей. Между тем философские принципы космизма предполагают совершенно иной подход: не математическая модель предписывает, какой должна быть Вселенная, а сам объективный мир и законы его развития являются критерием правильности любых теоретических предположений, объяснений и выводов.

Приведенная выше точка зрения Дж. Уилера относительно космистского смысла пространства отражает господствующий в современном естествознании подход к пониманию данной категории наряду с другой сопряженной с ней категорией — временем. Это получило свое отражение и в канонических текстах:

«Пространство и время в физике определяются в общем виде как фундаментальные структуры координации материальных объектов и их состояний: система отношений, отображающая координацию сосуществующих объектов (расстояния, ориентации и т. д.), образует пространство, а система отношений, отображающая координацию сменяющих друг друга состояний или явлений (последовательность, длительность и т. д.), образует время». [21] Физическая энциклопедия. Т.4. М., 1994. с. 156.

В данном определении пространственность и временность сведены к координационным внешним отношениям, в которых они проявляются и вне которых якобы не существуют вообще. Такой вывод неизбежно вытекает, если проанализировать приведенную дефиницию, так сказать, методом от противного. Предположим, что пространство и время действительно всего лишь формы координации материальных объектов и их состояний. Затем представим изолированную вещь или процесс, которые ни в каких координационных отношениях с другими вещами или процессами не находятся. В таком случае выходит, что изолированный материальный объект не обладает ни пространственностью, ни временностью: ибо, по логике анализируемой дефиниции, раз нет координации (или других отношений) — значит, нет места для пространства и времени.

Такой совершенно неприемлемый вывод обусловлен тем, что за основу пространства и времени берется не космическая целостная среда во всем многообразии ее проявлений, а некоторые несущностные отношения внешнего порядка, в которых реальная пространственность и временность, разумеется, выступает, но к которым ни в коей мере не сводится. Между тем в литературе последних лет реляционная концепция пространства и времени получила значительное развитие. Иногда она даже рисуется чуть ли не единственно возможной научной теорией. При подобном понимании налицо явное преувеличение одного из аспектов в познании закономерностей объективного мира.