Александр Бабакин - Битва в ионосфере

Вот куда загнули товарищи по партии, с которыми я проработал долгие годы и которые меня очень хорошо знали. После того заседания я понял, либо надо идти к Маркову с поднятыми руками, мол, каюсь, осознал, теперь я отныне и до скончания века ваш покорный слуга. Вот в моих руках молоток и гвозди, а вы, Владимир Иванович, только приказывайте, куда их забивать. Подлатаем, как вы того хотели, станции. Пусть они останутся с теми же характеристиками. Пусть будут блефом. Но мы их сбагрим военным и на этом умоем руки. Либо был второй путь. Отмежеваться от этого, уходить и не связывать свое имя с таким ляпом. Но уходить надо так, чтобы иметь возможность до конца разобраться с проблемами ЗГРЛС. После такого рода раздумий и переживаний, все же НИИДАРу и загоризонтной радиолокации отдал почти 20 лучших лет своей жизни, пошел к директору Института прикладной геофизики. Мы вместе с ним были членами Куйбышевского райкома партии. Хорошо знали друг друга. Он понял меня. Предложил должность старшего научного сотрудника и дал возможность заниматься своей задачей, что, в общем-то, было профильным для этого НИИ. Из НИИДАР я уволился 30 июня 1983 года.

В Институте прикладной геофизики стал предметно заниматься особенностями распространения KB сигналов на приполярных трассах, построением соответствующих алгоритмов. Мне потребовалось всего восемь месяцев для того, чтобы аналитически оценить влияние диффузности на качество обнаружения загоризонтных локаторов, понять физику явления, определить пути, как доработать систему, чтобы существенно улучшить её характеристики. После этого стал ходить по инстанциям, но без особого успеха. И это можно понять, ведь, в общем то, я уже был оплёванным. Тогда обратился к помощнику министра обороны Дмитрия Федоровича Устинова. Он меня принял, выслушал. Тут же позвонил начальнику Вооружения Вооруженных Сил СССР генералу армии Виталию Михайловичу Шабанову, с которым, кстати, мы были давно знакомы ещё по совместной работе в КБ-1. Тот, в свою очередь, тоже принял меня в своем управлении, которое находится за Академией ракетных войск стратегического назначения имени Ф.Э.Дзержинского, по соседству с гостиницей «Россия». Долго мы беседовали с Виталием Михайловичем. С моими доводами он согласился, сказал, что надо готовить по этому вопросу соответствующее поручение министра обороны. Я уехал. О предложениях было доложено министру обороны Устинову, председателю ВПК Смирнову, другим заинтересованным лицам. Прошло два-три месяца, ничего не было слышно. Потом я заболел. Сказались напряженная работа, неурядицы последних лет. Как только позволило самочувствие, опять позвонил помощнику министра обороны. Тот рассказал, что была создана специальная комиссия по моему вопросу. Председателем ее стал Валерий Васильевич Сычёв. Ныне он председатель Госстандарта. В результате комиссия родила такое постановление, которое можно расценить, как направленное на «ничегонеделание». К участию в работе комиссии меня никто не привлекал.

После этого я работал еще год. С моим единомышленником Виленом Семёновичем Кристалём мы провели определённое моделирование, получили еще лучшие результаты. Тогда я написал письмо Смирнову в ВПК, просил меня принять для более детального разговора по вопросам совершенствования боевой системы. Но Смирнов переадресовал письмо к Каретникову Виктору Михайловичу, начальнику отдела ВПК. Тот меня принял, выслушал и сказал: «Ты же умный человек, ну чего ты дерешься? Вот лежит по твоему вопросу бумага, в ней сказано, что авторитетная комиссия уже разбиралась в этом деле, твои предложения не приняты». Виктор Михайлович посоветовал, больше не обращаться к Смирнову по данному вопросу.

Тем не менее, еще два года я работал в указанном направлении. За это время окончательно сформировалась соответствующая теория, было проведено серьёзное моделирование, многие вопросы были решены. Наступил 1987 год. Председателем ВПК в тот период стал уже Юрий Дмитриевич Маслюков. Ну, думаю, ладно, напишу ещё раз. Вот ему, а еще министру радиопромышленности Плешакову, главкому Войск ПВО Колдунову написал письма с соответствующими предложениями. В них указал, что, несмотря на то, что ушел из НИ-ИДАР, продолжал работать над известной им тематикой. Четко указал, что и как необходимо доработать на основе новых кардинальных решений. При этом доработки в большей части касались программно-алгоритмического комплекса, не требовали капитальных затрат и могли быть выполнены в ближайшее время.