Амит Госвами - Самосознающая вселенная. Как сознание создает материальный мир

Это напоминает мне об эпизоде из телесериала «Звездный путь». Мошенника приговаривают к необычному наказанию, которое вовсе не выглядит наказанием. Его ссылают в колонию, где он будет единственным человеком в окружении обслуживающих его андроидов, многие из которых имеют форму прекрасных девушек.

Вы, как и я, можете догадаться, почему это — наказание. Причина, по которой я живу не в солипсистской вселенной (где реален только я), состоит не в том, что другие, подобные мне, логически убеждают меня в своей человечности, а в том, что у меня есть с ними внутренняя связь. Я никогда бы не мог иметь такой связи с андроидом.

Я утверждаю, что имеющееся у нас чувство внутренней связи с другими людьми обусловлено реальной связью духа. Я полагаю, что классические компьютеры никогда не могут быть сознательными, подобно нам, потому что у них нет этой духовной связи.

Этимологически слово сознание (англ. consciousness) происходит от слов scire (знать) и сит (с). Сознание означает «знать с». Для меня этот термин подразумевает нелокальное знание; мы не можем «знать с кем-либо», не имея нелокальной связи с этим человеком [6] К счастью (а может, и к несчастью), в русском языке таких этимологических экскурсов не требуется, и слово «сознание» буквально означает «совместное (или разделяемое) знание». Древнегреческие философы говорили, что сознание — это та часть субъективного опыта, которая может разделяться в общении; греческое слово «сознание» ( suneidesis) буквально означает «совместное вспоминание». Некоторые антропологи прослеживают происхождение слова consciousness (сознание) к слову conscience (совесть), которое первоначально относилось к божественному всеведению (мысли человека могут быть скрыты от других людей, но не от богов). Но если сознание — это «совместное знание», то о чем? Если о независимом от людей мире, какова бы ни была его природа, то да, здесь, пожалуй, не обойтись без нелокальных связей. Но если речь идет о диалогически и интерсубъективно конструируемом пространстве мира (Уилбер), то никакой нелокальности не требуется, и тезис монистического идеализма становится самоочевидным. Но, с другой стороны, как показали работы Терри Винограда, к конструированию собственного пространства мира способны и классические компьютеры. — Прим. пер. .

Нас не должно приводить в смятение то, что мы не можем построить модель самих себя, основанную на классической физике и с использованием компьютерного алгоритмического подхода. С начала этого столетия нам известно, что классическая физика является неполной. Не удивительно, что она дает нам неполное мировоззрение. Давайте исследуем новую физику, рожденную на заре XX в., и, с точки зрения конца этого века, посмотрим, какую свободу несет с собой ее мировоззрение.

Почти век назад в физике был сделан ряд экспериментальных открытий, требовавших изменения нашего мировоззрения. То, что обнаруживалось в этих экспериментах, представляло собой, по словам философа Томаса Куна, аномалии, которые не могла объяснить классическая физика. Эти аномалии открывали путь к революции в научной мысли.

Представьте себе, что вы — физик на пороге нового столетия. Одна из аномалий, которые хотите понять вы и ваши коллеги, касается того, как нагретые тела испускают излучение. Будучи физиком ньютоновской школы, вы считаете, что вселенная — это классическая машина, состоящая из частей, ведущих себя в соответствии с законами ньютоновской механики, которые почти все полностью известны. Вы верите, что, располагая всей информацией о частях и справившись с немногими оставшимися трудностями в отношении законов, вы сможете навсегда предсказать будущее вселенной. Однако эти немногие оставшиеся трудности неприятны. Вы не готовы отвечать на вопросы, касающиеся, например, того, каков закон излучения нагретых тел.

Вообразите, что в то время как вы ломаете голову над этим вопросом, ваша жена удобно устроилась рядом с вами перед горящим камином.

Вы (бормоча): Я просто не могу этого понять.

Она: Передай мне орешки.

Вы (передавая орешки ): Я просто не могу понять, почему мы сейчас не загораем.

Она (смеясь): Ну, это было бы мило. У нас могли бы даже быть основания пользоваться камином в летнее время.

Вы:Понимаешь, теория говорит, что излучение от камина должно быть так же богато ультрафиолетом, как солнечный свет. Но что делает именно солнечный свет, а не свет камина, богатым этими высокими частотами? Почему мы сейчас не загораем, принимая ультрафиолетовую ванну?