Пол Хэлперн - Коллайдер

Исследователи опасались, что запущенному недавно «Теватрону» окажется не под силу перешагнуть через пропасть между последними штрихами к Стандартной модели и еще не известными науке нетривиальными явлениями. Никто тогда не знал, да и сейчас не знает, хватит ли «Теватрону» мощностей, чтобы найти бозон Хиггса, не говоря уже о более тяжелых частицах, предсказываемых различными вариантами теории Великого объединения (ТВО) и суперсимметричными моделями. Нами бы овладела бессильная злоба, будь мы уверены, что новые изящные теории объединения, трактующие электрослабые и сильные взаимодействия в рамках единой математической схемы, никогда не удастся проверить в эксперименте. Посудите сами, разве не обидно было бы заметить жизнь на далекой планете, но не иметь возможности туда слетать? Так что длинный путь от воображения до непосредственного исследования непременно требовал передовых технологий.

Что если европейцы первыми успеют соорудить ускоритель нового поколения, а «ковбои» будут лишь стоять и хлопать глазами? Ледерман как в воду глядел, когда думал, что ЦЕРН так просто не оставит 27-километровый тоннель Большого электрон-позитронного колайдера (БЭП) и захочет там разместить сверхпроводящие магниты следующего, оглушительно мощного протонного коллайдера. Лучше поспешить со своим собственным агрегатом, засуетились американские физики, пока в Старом Свете не стали сервировать шведский стол Нобелевских премий.

В декабре 1983 г. Министерство энергетики сформировало рабочую группу по планированию исходного проекта (RDS), в которую вошли лучшие сотрудники, как директора, так и рядовые служащие, крупнейших ускорительных лабораторий США. Представители «Фермилаба», Стэнфордской лаборатории линейного ускорителя, Брукхейвена и Корнелльского университета отшлифовывали предварительные детали одного из самых грандиозных проектов, которые когда-либо видела наука. Чтоб никто не был обижен, совещания собирались во всех лабораториях по очереди. Возглавлял группу ученик Вильсона, корнелльский физик Мори Тайнер.

К апрелю 1984 г. RDS представила три варианта протон-протонного коллайдера на энергию 20 ТэВ и со светимостью около 10 34(10 с 34 нулями) частиц в секунду на квадратный сантиметр. Это примерно в 100 000 раз больше, чем интенсивность пучков ПСС, штамповавшего W и Z-бозоны, - все равно что взять и заставить все население Топики, штат Канзас, зараз пройти в метро через один турникет. Чтобы добиться столь плотной упаковки, в каждом варианте была предусмотрена своя уникальная конструкция сверхпроводящего магнита: в первом - мощный магнит с гигантским железным сердечником и сверхпроводящей катушкой, во втором - относительно слабый магнит, но еще больше сдобренный железом (так называемый магнит типа «суперферрик», обеспечивающий высокую однородность поля). Наконец, третий вариант предполагал магнит средней силы без железа (видимо, члены комиссии устали ковать). В отчете Министерству энергетики рабочая группа сообщила, что хороши все три конструкции, и рекомендовала продолжить исследования.

На следующем этапе работы над ССК эстафету приняла Центральная группа по разработке (CDG), расположившаяся в Лаборатории им. Лоуренса в Беркли и также возглавляемая Тайнером. На изучение достоинств и недостатков различных конструкций магнитов были брошены силы самой лоуренсов-ской лаборатории, Брукхейвена, «Фермилаба» и Техасского ускорительного центра (научно-исследовательского института, основанного специалистом по коллайдерам Питером Макинтайром). Большинство склонялись к сильному магниту, с которым кольцо достигало бы 83-84 км в окружности, в то время как магнит со слабым полем потребовал бы увеличить эту цифру до 160 км. Под меньшее-то кольцо трудно было найти территорию, что тут говорить о большом.

К концу 1986 г. план ССК был отправлен в Министерство энергетики, и крупнейшим лабораториям настало время объединиться и дружно его поддержать. Проект стоимостью несколько миллиардов долларов обязательно должен был утвердить президент, чье кресло тогда занимал Рейган. За ССК, мало у кого были сомнения, придется поторговаться, особенно если учесть, что из-за многочисленных военных и научных программ госбюджет сильно исхудал. Среди дорогостоящих проектов значились, например, международная космическая станция и «Стратегическая оборонная инициатива» (ставшая известной под названием программы «Звездных войн»), в рамках которой создавалась система противоракетной обороны. Как бы и ССК отрезать от этого тающего на глазах пирога хоть один кусочек?