Стивен Хокинг - Джордж и сокровища вселенной

В прошлом давление атмосферы на Марсе, по всей вероятности, было выше, так как на его поверхности явно видны пересохшие проливы и озёра. Сейчас на Марсе не может существовать жидкая вода — она бы просто-напросто испарилась.

Однако на обоих полюсах Марса очень много воды в виде льда, и мы могли бы пользоваться ею, если бы решили там жить. Ещё нам пригодились бы минеральные вещества и металлы, выброшенные вулканами на поверхность планеты.

Итак, из всех мест в космосе, где могли бы обосноваться люди, привлекательнее всего выглядят Луна и Марс. А куда бы нам ещё податься в Солнечной системе? На Меркурии и Венере слишком жарко, Юпитер и Сатурн — планеты-гиганты, то есть газовые планеты, где нет твёрдой поверхности…

Спутники Марса? Нет, они чересчур малы. Может быть, спутники Юпитера и Сатурна? Титан, спутник Сатурна, больше и тяжелее нашей Луны и имеет плотную атмосферу. Космический аппарат «Кассини-Гюйгенс», созданный совместно НАСА и Европейским космическим агентством, спустил на Титан зонд и получил фотографии поверхности этого спутника. Однако Титан далеко от Солнца, поэтому там очень холодно; к тому же не слишком-то хочется жить рядом с озером жидкого метана.

А что у нас за пределами Солнечной системы? Окинув взглядом Вселенную, мы выяснили, что у многих звёзд есть свои планеты, обращающиеся вокруг них по орбитам. До недавнего времени мы наблюдали только планеты-гиганты размером с Юпитер и Сатурн. Теперь же мы научились замечать и планеты поменьше, величиной с нашу Землю. Некоторые из них находятся, как выражаются астрономы, в «зоне жизни» — это когда расстояние от планеты до её «родной» звезды именно такое, какое необходимо, чтобы на поверхности этой планеты могла быть вода в жидком состоянии. Не далее чем в десяти световых годах от Земли расположено около тысячи звёзд. Если хотя бы у сотой части этих звёзд имеется планета в «зоне жизни», то мы получаем сразу десяток кандидатов на звание нового дома для человечества.

Но как туда добраться? Мы пока ещё не умеем перемещаться по Вселенной на большие расстояния и даже не представляем, как это можно было бы сделать. Именно этому нам предстоит научиться в ближайшие 200–500 лет. Человечество существует как особый биологический вид около двух миллионов лет. Человеческая цивилизация появилась около десяти тысяч лет назад. С тех пор её развитие всё ускоряется, и сейчас мы достигли этапа, когда смело можем отправляться туда, где ещё не бывали прежде. Кто знает, что мы там обнаружим и кого встретим?

Удачи вам во всех ваших космических путешествиях. Надеюсь, эта книжка вам пригодится.

Наконец настал день, когда захлопнулись двери последнего фургона, увозившего соседские вещи. Эрик, Сьюзен и Анни на улице прощались с Джорджем и его родителями.

— Не беспокойтесь! — сказал папа Джорджа. — За домом я присмотрю. Может, и сад немножко приведу в порядок.

И он так крепко пожал руку Эрику, что учёный слегка побледнел и принялся тереть ладонь.

Мама Джорджа обняла Анни.

— Кто же будет колотить мячом о наш забор? Да и у моих овощных грядок жизнь теперь начнётся тихая, скучная…

Анни что-то прошептала ей на ухо. Дейзи улыбнулась.

— Конечно можно! — Она повернулась к Джорджу: — Анни хочет попрощаться с Фредди.

Джордж кивнул без слов, боясь, что голос его задрожит от слёз. Они с Анни молча прошли в сад.

— Пока, Фредди! — проворковала Анни, нависая над стенкой загончика. — Мне будет тебя не хватать!

Джордж глубоко вдохнул.

— Ему тоже будет тебя не хватать, — хрипловато проговорил он, изо всех сил стараясь не заплакать. — Ты ему нравишься. С тех пор как вы сюда переехали, у него началась хорошая жизнь. Теперь всё опять будет по-другому.

— У меня тоже была хорошая жизнь, — грустно сказала Анни.

— И ещё Фредди надеется, что там, в Америке, ты не встретишь какого-нибудь поросёнка и не полюбишь его так же сильно.

— Я никогда не полюблю другого поросёнка! — возмутилась Анни. — Фредди — самый лучший поросёнок на свете!

— Анни! — донёсся до них голос Сьюзен. — Анни, нам пора!

— Вот и Фредди считает, что ты — лучшая девчонка на свете, — сказал Джордж. — Он будет тебя ждать. Он верит, что ты вернёшься.