Виктор Тростников - Быть русскими – наша судьба

Война между царскими войсками и повстанцами длилась целых два года с переменным успехом, и были моменты, когда трон Екатерины становился шатким. Ценой отчаянных усилий она в конце концов усмирила бунтовщиков и казнила Пугачёва. Казалось бы, вот он, триумф царицы, которой подчинилась вся Россия. Но разве это была та Россия, которую она видела в мечтах в начале своего царствования? От всего, что она задумала тогда сделать для подданных, ей пришлось отказаться и, более того, делать противоположное. Смертельно напуганная пугачёвщиной, эта сострадательница простого народа не нашла ничего лучшего, как превратить крестьян в безгласных рабов – при ней крепостное право достигло максимальной степени жестокости и беззакония за всю русскую историю. Поборница просвещения и либерализма, она посадила в крепость просветителя Новикова, а о либерале Радищеве отозвалась как о бунтовщике хуже Пугачёва. Так что и в этой гражданской войне проигравшими оказались обе стороны.

В конце 1850-х годов Соединённые Штаты Америки вступили на историческую развилку с двумя возможностями дальнейшего развития. Первая состояла в отделении нескольких южных штатов от Севера с образованием самостоятельного государства – так называемой Конфедерации. Политическая элита южан и местные крупные землевладельцы были в этом сильно заинтересованы, говоря, что им надоело кормить северян, у которых ничего не произрастает, и решили добиться отделения любыми средствами. В принципе эта цель была вполне достижима, поскольку южная часть США действительно была самодостаточной и существенно отличалась от северной по укладу жизни, психологии и менталитету. Отношения между разными социальными группами сложились таким образом, что идеальным политическим воплощением могло бы служить для них аристократическое правление, а в дальнейшем, может быть, и монархия. Север, конечно, не мог допустить потери своей сырьевой и продовольственной базы и настаивал на другом варианте: на более плотной интеграции Юга в единое государство, которое пойдёт по пути промышленного прогресса. Компромисса достигнуть не удалось, и в 1861 году началась гражданская война.

Историю всякой войны пишет победившая сторона, изображая себя в розовом свете. Победили в 1865 году северяне, в результате чего получили возможность контролировать исторические публикации и выставлять себя благородными рыцарями, боровшимися за освобождение негров от рабства. У них получается, что чуть ли не ради этого освобождения они и начали войну с Югом. Это обычная историческая фальсификация. О неграх на первой стадии войны никто и не думал, Линкольн был точно таким же расистом, как и все белые американцы того времени. Единственное, чего он хотел достичь, вступив в войну, – это овладение богатствами Юга, которые, кстати сказать, были созданы рабским трудом негров на хлопковых плантациях. Но когда он потерпел ряд серьёзных поражений от генерала Ли и почувствовал угрозу проигрыша всей кампании, он вынужден был сделать некий «ход конём», который, наверное, был для Севера единственным спасением: объявил, что если победит южан, то освободит негров. Разумеется, после этого чернокожие хлынули в армию северян тысячами, и это мощное подкрепление решило дело. И вот после четырёхлетнего братоубийства Линкольн мог торжествовать: Юг принадлежал федеральному правительству. Но сказочных богатств, из-за которых оно домогалось покорить Юг, там уже не было и не могло быть, ибо не стало главной производящей их рабочей силы – невольников. Кроме того, такое поспешное, как следует не подготовленное и непродуманное, осуществлённое из чисто демагогических соображений освобождение негров, как это показал Фолкнер, создало массу проблем. Опьянённые неожиданно обретённой «волей», негры во многих районах начали бесчинствовать, и для их обуздания белой общественности пришлось создавать отряды самообороны – пресловутый Ку-клукс-клан. В общем, Линкольну досталась совсем не та Америка, которую он мечтал получить в своё распоряжение, и считать победивших северян победителями в строгом смысле этого слова нельзя.

Эта кровопролитная война 1936–1939 годов, в которой участвовали не только испанцы, но и помогавшие как одной, так и другой стороне отряды других европейских стран, решала вопрос о том, идти ли стране по пути интернационализма, либерализма и вытеснения религиозной этики утверждением «прав человека», то есть личности, считающей себя самодостаточной и суверенной. Или по пути укрепления государственности, патриотизма, дисциплины и законопослушности, обязательного соблюдения всеми гражданами общественной морали. Победу одержали патриоты (фалангисты), но долго ли продержался установленный ими порядок? Ровно до того дня, когда умер диктатор Франко, на котором этот порядок только и держался. Сразу после его кончины в 1975 году он рухнул. Испания с готовностью вошла во все глобалистские институты, а что касается моральной устойчивости, то её будто и не бывало – она подала здесь всей Европе пример свободы нравов, первой приняв закон о легализации однополых браков. Всё, чего добивались патриоты и государственники, пошло насмарку. Можно ли после этого сказать, что в испанской гражданской войне кто-то одержал победу?