Array Коллектив авторов - Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

XVI. [1] Скажу сначала о злых; тиран Дионисий был, несомненно, злым – не потому, что захватил власть (ибо она желанна и любой сделал бы так), но потому, что в то время как он других грабит, убивает, не оставляет ничего святого, наконец, в то время как внушает всем страх, он сам непременно их же боится… [2] Итак, этого человека я назвал злодеем потому, что он предпочел любви граждан, т. е. безмятежной и радостной жизни, пышные пиры, роскошное великолепие, произвол власти… Заметим, что то же самое было сказано и о других людях, которые потому злы и заслуживают наказания, что действуют во зло себе. Удовольствуюсь, однако, одним примером этого. Так, если кто-то скроет от детей вклад умершего отца и вследствие этого вызовет подозрение тех и остальных людей, он неразумен и несправедлив, так как не заботится о собственной жизни и добром имени. Если же не будет никакого подозрения, то он порочен, потому что предпочитает деньги уважению и благожелательному отношению людей. [3] Так что не может быть свойственно человеку, если не глубоко несчастному или привыкшему к злодеяниям, чтобы он не радовался благу другого человека и, более того, чтобы сам не был причиной радости того, например, в случае спасения кого-то от нужды, пожара, кораблекрушения, плена. Таким образом, на основании ежедневного опыта надо приучить себя к тому, чтобы уметь радоваться пользе других людей, и надо всеми силами постараться, чтобы они нас полюбили. Это случится только при условии, если мы их полюбим и будем стремиться оказывать им большие услуги. Если мы пренебрежем этим, то наша жизнь никогда не будет радостной.

XXVII. [1] Добавим кое-что о менее важных вещах, которые приводят те (противники). Ты нашел на земле деньги какого-нибудь прохожего: верни их человеку, если он не будет бесчестным или пропащим, хотя следует воздерживаться и от оскорблений бесчестных людей, чтобы из-за нанесенных им оскорблений не произошло вреда для добрых. Доброму же человеку ты возвратишь деньги не потому, что возвратить их добродетельно, но чтобы порадоваться его благу, его радости и расположению и вдобавок расположению других, чтобы снискать себе доверие. Однако здесь необходим совет: делать это не наедине и не скрытно от всех, а так, чтобы это известие дошло до людей; т. е. делать ради пользы, а не ради добродетели, как я уже неоднократно говорил. [2] Если твой расчет в том, чтобы не причинить человеку ущерба, насколько же достойнее и целесообразнее мой – чтобы и ему и себе быть полезным; хотя я действую только в собственных интересах, но при этом хочу быть полезным другому, с тем чтобы равным образом быть полезным самому себе. Поэтому, если бы я не возвратил деньги прохожему, то был бы преступником по отношению к своему доброму имени. Кроме того, верно и то, что если бы деньги были нужны мне для сохранения жизни, то, даже по вашему мнению, я не должен возвращать их.

XXXIII. [1]…Итак, мы говорим, что высокая нравственность есть то же самое в роде, что добродетели, в виде, каковые добродетели сводятся к цели пользы. Таким образом, те будут действовать добродетельно, которые бо́льшие выгоды предпочтут меньшим, меньший ущерб большему (в чем необходимо знание большего и меньшего), бесчестны же – те, кто это сделает наоборот.

Лоренцо Валла. Об истинном и ложном благе. О свободе воли. М., 1989. С. 83–84, 88–90, 93–95, 112–113, 153–155, 170–171, 193.

Джанноццо Манетти(1396–1459) родом из Флоренции, происходил из зажиточной семьи, в молодости занимался торговыми и банковскими делами. К гуманизму обратился поздно, но тем знаменательнее факт его обращения. Образование получил дома и в камальдуленском монастыре, ставшем одним из центров флорентийского гуманизма благодаря деятельности в нем монаха-гуманиста Амброджо Траверсари. Манетти изучил философию (моральную и естественную) и теологию, физику, геометрию; наряду с латинским языком выучил греческий и еврейский. Более других писателей ценил Августина и Аристотеля.

Манетти был активным участником общественной и государственной жизни Флоренции и на протяжении 15 лет (1437–1452) верно служил родному городу, пользуясь у граждан большим авторитетом. Он был неоднократным участником дипломатических миссий (к папе, в Венецию, к неаполитанскому королю, в Сиену и др.), исполнял ряд финансовых обязанностей на службе республики. Его речи по поводу коронации папы Николая V, посещения Италии императором Фридрихом III, по случаю смерти канцлера Флоренции Леонардо Бруни стяжали ему славу выдающегося оратора своего времени. Усиление во Флоренции власти Медичи вынудило Манетти покинуть город. Гуманист нашел прибежище в папской курии Николая V, а затем уехал ко двору неаполитанского короля Альфонса Арагонского.