Джон Рёскин - Этика пыли

Изабелла. Да, но ведь они сами могли заметить меня.

Профессор. Боюсь, что мы все обращаем на вас слишком много внимания.

Изабелла. Нет-нет, право же, нет.

Профессор. Вот что я вам скажу, Изабелла: мне не верится, что Синдбад, или Флорри, или вы были когда-нибудь в Долине алмазов.

Изабелла. О, злой! Говорю же вам, что были!

Профессор. Но вы говорите, что испугались змей.

Изабелла. А вы бы разве не испугались?

Профессор. Этих змей – нет. Все, кто действительно побывал в долине, змей не боялись – они очень красивы.

Изабелла (посерьезнев) . Но ведь никакой Долины алмазов на самом деле нет, не правда ли?

Профессор. Нет, Изабелла, она существует.

Флорри (появляясь снова) . Где же, где? Расскажите о ней.

Профессор. Рассказать-то мне особенно нечего, я знаю только одно: она совсем не похожа на долину Синдбада. В его долине алмазы попадаются лишь изредка, а в настоящей они каждое утро ложатся на траву вместо росы. Еще там есть деревья, похожие на кусты сирени, которые весной покрываются аметистовыми цветами.

Флорри. Там, значит, нет и змей?

Профессор. Почему же?

Флорри. Потому что они не появляются в таких прекрасных местах.

Профессор. Я не говорил, что долина прекрасна.

Флорри. Как?! Но вместо росы она усеяна алмазами?

Профессор. Это вам кажется прекрасным, Флорри, а мне роса нравится больше.

Изабелла. Но роса высыхает!

Профессор. Да, было бы лучше, если бы и алмазы тоже высыхали, потому что жителям долины приходится сгребать драгоценные камни в кучи, чтобы расчистить себе проход; к тому же блеск алмазов вреден для глаз.

Флорри. Вы шутите!

Профессор. Так же, как и вы.

Флорри. Да, но вы не должны шутить.

Профессор. Вы слишком строги, Флорри. Почему мне нельзя делать того, что делаете вы?

Флорри. Мне можно, потому что я маленькая, а вам нельзя, потому что вы… (Подыскивает слово.)

Профессор (сурово продолжает). Потому что я большой? Это совсем неуважительная причина, Флорри. Вы малы – у вас и забав должно быть мало, а так как я большой, то у меня их должно быть много.

Изабелла и Флорри (вместе). Нет, нет, нет. Это не так.

Изабелла (одна, цитируя мисс Инджелоу [2] ). Но «ягнята только играют, не зная ничего лучшего». (Склоняет голову набок.) А теперь, пожалуйста, ну пожалуйста, скажите нам правду.

Профессор. Но почему вы хотите, чтобы я сказал вам больше правды, чем скажет вам «Тысяча и одна ночь»?

Изабелла. Потому, что мы хотим услышать о реальных предметах, и вы можете нам рассказать о них. Зачем же обращаться за этим к сказочникам?

Профессор. А что вы называете реальными предметами?

Изабелла. Ну вы же сами знаете! Вещи, которые действительно существуют.

Профессор. Независимо от того, можете вы их видеть или нет?

Изабелла. Да, если их видел кто-то другой.

Профессор. А если никто никогда не видал?

Изабелла (уклоняясь от прямого ответа). Но если вы знаете, что Долина алмазов действительно существует, то кто-нибудь да видал же её.

Профессор. Я бы не стал утверждать этого, Изабелла. Порой люди, оказавшись в реально существующих местах, не видят их – многие проходят и по этой долине, не замечая ее.

Флорри. Но как же они должны быть глупы!

Профессор. Нет, Флорри, они умнее тех, кто видит.

Мэй. Мне кажется, я знаю, где эта долина.

Изабелла. Расскажите нам о ней побольше, и мы догадаемся.

Профессор. Хорошо. К ней по берегу реки, поднимаясь все выше, ведет широкая дорога.

Мэй (делая ударение на последнем слове) . Действительно ли дорога поднимается?

Профессор. Ты думаешь, что дорога спускается в долину? Нет, она поднимается; эта долина лежит среди гор и так же высока, как облака, часто окутывающие ее, так что видеть долину не всегда могут даже люди, мечтающие о ней.

Изабелла. А какая река течет вдоль дороги?

Профессор. Должно быть, прекрасная, потому что она протекает по алмазному песку, но вода в ней густая и красная.

Изабелла . Красная вода?

Профессор. Это не совсем вода.

Мэй. Пожалуйста, Изабелла, не углубляйся, мне хочется слышать о долине.

Профессор. Итак, вход в Долину алмазов под отвесными скалами очень широк, но всегда так много желающих попасть в долину, что у входа не прекращается давка и пробираются туда с большим трудом. Тех, кто послабее, оттесняют от входа, и они не попадают в заветную долину. Они стеная отходят, но, может быть, в конце концов, им не хуже, чем всем остальным.