Елена Воробьева - Герменевтика гимна

1. Страна – «еще не погибла»;

2. Основная задача государственной власти – прибытие извне («с земли Итальянской в Польшу») «для спасенья родины вернуться через море». Когда истинная власть вернется, она должна «соединиться с народом» и ее представители «станут поляками»;

3. Основная задача граждан – ждать освободителей («отец своей Басе говорит, заплаканный: «Слушай, похоже, наши бьют в барабаны»»);

4. Враг четко не определен [3] В двух последних строфах «Марша» есть недвусмысленные указания на конкретных врагов («русский с немцем»), но они не вошли в официальную редакцию гимна . Упоминается абстрактная «вражья сила», которая отняла «все» и вернуть это «все» можно лишь «саблей»;

5. Все планы и надежды, изложенные в гимне, – это проект будущего. Ни прошлое, ни настоящее время в нем не фигурируют.

Н. А. Бердяев, сравнивая русский и польский тип мессианства, выражал надежду на конечное примирение двух славянских народов. Констатируя их несхожесть, он еще в начале XX в. намечал пути движения навстречу: «Национальное чувство искалечено у нас, русских, рабством внутренним, у поляков – их внешним рабством. Русский народ должен искупить свою историческую вину перед народом польским, понять чуждое ему в душе Польши и не считать дурным непохожий на его собственный духовный склад. Польский же народ должен почувствовать и понять душу России, освободиться от ложного и дурного презрения, которому иной духовный склад кажется низшим и некультурным» [1, с. 141–142]. Тем не менее истинного примирения не последовало и в XXI в.

Немалую в этом роль, на наш взгляд, играет польская программа международных отношений, подсознательно формируемая гимном – военным маршем освободителей от российской оккупации, которых поддерживает Европа. Это произведение содержит восхищение Наполеоном, который «дал пример, как должны мы побеждать», а упомянутые истинные польские герои Домбровский (дивизионный генерал наполеоновской армии) и Чарнецкий (жестоко подавлявший антипольские восстания на Украине) сражались с Россией.

Не вызывает удивления после изучения гимна и длительное существование такого экзотического органа государственной власти, как «правительство Польши в изгнании». С 1939 по 1990 гг. оно претендовало на управление страной, находясь то во Франции, то в Великобритании. Некоторые государства (Испания, Ирландия и Ватикан) вплоть до 1958 г. считали его легитимным.

В 1862 г. П. Чубинский, вдохновленный «Маршем Домбровского», создает стихотворение, которому в 2003 г. было суждено стать государственным гимном суверенной Украины. Программа государственного строительства, просматривающаяся в нем, гласит следующее:

1. В стране еще «не умерли ни слава, ни воля»;

2. Основная задача государственной власти – не определена;

3. Основная задача граждан – «в родном крае господствовать (панувати) не дадим никому», дождаться, когда «нам улыбнется судьба» и «заживем (запануем) и мы, братья, в своем краю». Ради этого «встанем в бой кровавый от Сана до Дона», «душу и тело положим за нашу свободу»;

4. Враг четко не определен [4] , но гимн дает обещание: «сгинут наши враги, как роса на солнце» – т. е. естественным образом испарятся;

5. Кроме воспевания прошлых и настоящих битв и сражений, в гимне присутствует созидательная нотка, перекидывающая мостик в будущее: «рвение, труд искренний, свое еще докажут». В будущем, когда «судьбинушка поспеет», результат окажется более чем замечательный: «Украины слава встанет среди народов».

Как и у поляков, как и у французов, гимном схваченная эпоха рождения национального «Я» украинца механически перенесена из трагического кровавого прошлого в настоящее. Суверенное независимое государство «душу и тело» народа готово положить за свободу от внешнего врага, затаившегося на Востоке. Указанный враг, почему-то, не ощущает себя таковым по отношению к «братскому народу», сообща с которым вышел из одной восточно-славянской колыбели. Но родство – не тождество. Неприятие этого факта присутствует со стороны России: комплекс «старшего брата» мешает признать, что на Украине формируется не уменьшенная копия, а отдельная, хоть и родственная, нация с отличным от российского мировоззрением.