Карен Свасьян - Два интервью

K.C.Педагогика – это действительно основная наука. Особенно на стыке с лечебной педагогикой. Но если она и впредь будет насиловаться так, как это происходит сейчас, то есть все основания предполагать, что её заменит лечебная педагогика или, уже в пределе, психиатрия.

Д.Ф. Небольшая справка: Анаида Свасьян организовала в Ереване с помощью швейцарских друзей детский сад на основе Вальдорфской педагогики и по нескольку раз в год бывает там сама.

Д.Ф. Как Вам смена Ваших культурных контекстов: Ереван, Базель?

K.C.Смены не было никакой, потому что в Армении не было никакого контекста. :) Какой контекст? Ну а попал я в среду, в которой выживаю только благодаря своей непрестанной занятости и работе. Я всё время в разъездах: лекции, семинары. А так называемое свободное время провожу за письменным столом.

Д.Ф. Поскольку Вы там оказались, как Вы оцениваете состояние западной философии?

K.C.Её просто нет. Вот такими простыми словами: нигде на Западе её просто нет. Во всяком случае, мне ничего о ней не известно, а я за этим слежу. Может где-то она и пишется в стол, но чтобы вот так вот на переднем плане… этого нет совсем. Появляются совершенно ничтожные браконьеры мысли и провозглашаются величайшими философами. Недавно умер Деррида, которого провозгласили таким, но какой же это философ! Хабермас всё еще живет, и тоже провозглашен, но об этом тошно вообще говорить.

Что-то интересное можно встретить еще на семинарах по истории западной философии, но философии по большому счету, - нет. Исчезли философские проблемы. Философия была всегда последовательностью проблем, а сейчас этого вовсе нет. Все эти Деррида склонированы с Хайдеггера, которому принадлежит честь быть первым дезертиром западной философии. Великую и трагическую работу мысли более чем двух тысячелетий он свёл просто к какой-то аграрной мистике. Гуссерль именно этому ужаснулся в своем талантливом ученике.

Л.Г. Вы действительно считаете, что роль Хайдеггера была поистине роковой в смерти западной философии?

K.C.Да, и очень печально, что в России бредят им до сих пор. После моей лекции один молодой человек спросил меня: знаю ли я в 20 веке более выдающегося философа, чем Хайдеггер? Хайдеггер, конечно, большой философ, но что это за вопрос? О нем можно было бы сказать словами Гегеля о Бёме: варвар. Но опыт Хайдеггера не опыт Бёме; Бёме – сапожник, имевший видения и на свой страх и риск философствующий о них. Хайдеггер – не сапожник, а философ, рассказывающий сны, которых он не видел сам. Там, где философия уткнулась в неразрешимые проблемы, он стал сводить её к парафилосфским темам из инвентаря мистиков и поэтов. Таковы темы смерти, страха и т.п. Это делал уже Къеркегор, но Къеркегор не философ, а литератор. А вот Хайдеггер – профессор философии, который перевел проблему философии в оккультное измерение, не желая ничего знать об оккультизме и того менее учиться оккультно мыслить. Как же может философ говорить о смерти, не имея её опыта? Смерть – запретная тема, о которой потому и не пишут (или пишут на манер Фуко: как Филипп Арьес), что НЕЧЕГО писать. У Фейербаха есть удивительная работа, в которой он отождествляет смерть с мышлением. Но смерть в принципе – не философская тема, потому что философскими средствами её не одолеешь, здесь нужно что-то другое. А Хайдеггер заигрывает с нею и заговаривает её. Вообще он больше говорит, чем видит, или скорее, он говорит не то, что видит, а видит, что сам же и говорит. Очевидно, оттого его так любят французы.

Хайдеггер - это что-то вроде Рильке в философии. Противнее не придумаешь: Рильке, пишущий о Дунсе Скоте. Когда я стал после Рильке читать Хайдеггера, меня поразило это сродство. Но Рильке – поэт: «Бог Нахтигаль, дай мне судьбу Пилада/Иль вырви мне язык – он мне не нужен». Тут весь шарм. Философствовать тут можно, либо когда медведь наступил на ухо, либо наступив самому на ухо медведю. То же и с Гёльдерлином. Собственно, Гёльдерлин был больше отвлекающим маневром, чем источником. Хайдеггер, хитрый крестьянин, заслонялся Гёльдерлином, чтобы успешнее тасовать рилькевские козыри.

Д.Ф. Неужели за всё время Вашего пребывания на Западе Вы не встретили ни одного достойного имени?

K.C.Встретил. Этот человек умер в 1958 году, и его зовут Карл Баллмер. На Западе его почти не знают, хотя сохранился архив и некоторые его книги изданы. Одну я перевел, и она буквально на днях вышла в издательстве «Evidentis». Желающие приобрести её могли бы обратиться к издателю г-ну А. Налчаджяну (эл. адрес: evidentis@rambler.ru).