Фрэнсис Бэкон - Новый Органон

Эта бэконовская практическая модель научного опыта согласуются с логикой коперниканского переворота. Под ним подразумевается не столько астрономическое открытие, сколько вытекающая из него радикальная трансформация позиции субъекта. Предельно упрощая, скажем, что коперниканский переворот – это переход от чувств к понятиям. Коперниканский переворот на космологическом уровне показал, что непосредственный чувственный опыт не может быть источником знания, ибо он обманывает нас, демонстрируя нечто противоположное тому, какой природа является на самом деле. Оказалось, что понятие (математический расчет), в рамках которого природа конструируется , а не созерцается, только и способно предъявить ее «истинное» строение. Это общемировоззренческое, парадигмальное значение коперниканского переворота хорошо сформулировал И. Кант: «Разум должен подходить к природе (…) сообразно со своими принципами, лишь сообразно с которыми согласующиеся между собой явления и могут иметь силу законов (…)» 12 12 Кант И. Критика чистого разума. М.: Эксмо. 2013. С. 23. . Только активное приложение разума к природе, связанное с созданием предварительного исследовательского плана, и введение начальной понятийно-терминологической базы, открывает возможности для раскрытия сущности природы. В этом плане, созидательная деятельность субъекта рассматривается в качестве имманентной логике природы 13 13 В этом плане Бэкон оказывается открыт для культурно-исторической критики науки. Ведь получается так, что объективность природы, раскрывающаяся в результате того или иного опыта, определяется как оптикой, задающей структуру последнего. Выходит, что непосредственные чувства, которые Бэкон отвергает, также определяются особого рода способом видения, связанным с аристотелевско-птолеемевской научной культурой. На подобного рода критику собственно и сделал ставку Томас Кун в работе «Структура научных революций», показав, что античная наука и наука Нового времени, ассоциируемая с Бэконом, не различаются по уровню объективности, но представляют собой две разные, не сводимые друг к другу научные парадигмы. См.: Кун. Т. Структура научных революций. М.: АСТ. 2009. .

В духе коперниканского переворота Бэкон подвергает жесточайшей критике как схоластический разум, так и логику непосредственного чувственного опыта. Первым шагом Бэкон отметает все те концепции, что требуют безусловного принятия абстрактных догматических положений. Вторым – требование первичности прямого чувственного опыта. Проблема заключается в том, что, удовлетворяя последнему, мы отказываемся от возможности организовать опыт: мы просто-напросто воспринимаем окружающую нас действительность и пытаемся объяснить получаемую таким образом информацию. Увидели вдруг что-то любопытное, пробуем дать объяснение; увидели что-то другое, пытаемся дать объяснение и ему, неважно будь-то полет кометы или перемещение осьминога по морскому дну. Перипатетик не задает природе вопросы, он лишь обсуждает то, она сама ему показывает. С точки зрения Бэкона, опыт не может быть ни чем иным, кроме как специально сконструированным смысловым экраном между субъектом и предметом. Опыт здесь понимается в качестве способа наблюдения природы, подчиненного строго определенной исследовательской и/или практической задаче. Этот означает, что чувства важны только в своем опосредованном виде: «Мы (…) отовсюду изыскиваем и собираем пособия для чувств, чтобы их несостоятельности дать замену, его уклонениям – исправления. (…). Непосредственному восприятию чувств самому по себе мы не придаем много значения, но приводим дело к тому, чтобы чувства судили только об опыте, а опыт – о самом предмете» 14 14 Бэкон Ф. Великое восстановление наук. // Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. М.: Мысль. Т.1. 1977. С. 73. . Итак, последовательность здесь следующая: вначале дан опыт, т. е. определенным образом организованные условия наблюдения, потом включаются чувства, сканирующие этот опыт. И только в условиях последнего могут быть раскрыты объективные свойства предмета. По Бэкону, нельзя говорить о каком-то общем для всех людей опыте восприятия, но только о множестве различных опытов, структура которых зависит от того, какого именно знания мы хотим добиться от природы в каждом конкретном случае.

Бэконовское опыт природа часто сравнивают с пыткой. Подобно тому как инквизиторы пытали обвиняемых, пытаясь выудить из них признание в обвинение, которое им инкриминировалось, Бэкон пытается выудить из природы признание в том, что она является такой, какой ее хотят видеть. В самом деле, хоть Бэкон и никогда не проводил подобное прямое сравнение с пыткой – его проводил Лейбниц обсуждая бэконовскую модель эксперимента – у него опыт природы окутан некоторой судебно-следственной метафорикой. К примеру, Бэкон часто использует слова испытание природы ( Inquisition of nature ) или процесс ( trial ), недвусмысленно отсылающее к судебному процессу.