Людмила Пугачева - Человек в космосе мышления. Введение в эпистемологию (сборник)

(Самым ярким примером легитимации личностного знания на уровне общественного сознания является то, что область навыков и умений управления восприятием индивида и масс становится в XX веке сферой внимания науки. Это свидетельствует о серьезных изменениях в сфере эпистемологии и означает, что социум, род как система «заметил» индивида. Индивид всегда имел значение для другого индивида, но род – общность более высокого абстрактно-логического уровня – не имел инструмента осознания индивида , то есть, не имел в структуре знания позиции индивида, в которой он играл бы важную для содержания знания роль . Значение имело само знание, а не личность его сформулировавшая, структура знания была такова, что, возникнув, знание начинало жить отдельно от своего создателя. Если этого не происходило, то эксперименты ученого вызывали недоверие в профессиональной среде [8] Как случилось с Николой Теслой, ставившим эксперименты по беспроводной передачи электроэнергии на значительные расстояния. Научная общественность не приняла большинства его идей. , так как нарушался один из принципов научного знания – воспроизводимости результатов. Но в XX в. конкретный индивид начинает осознаваться обществом как некто, от кого знание зависит по своему «содержанию».

Понимание того, что существует знание, неотделимое от своего носителя – конкретного человека – развивается, прежде всего, в гуманитарных областях. На базе открытий кибернетики, теории систем и синергетики, а также практики психотерапии возникли научные направления – психология управления, организационно-культурный консалтинг, теория (социальной) организации, коммуникативистика (изучающая влияние СМИ на человека), прикладная когнитология (исследующая управление восприятием через его основные каналы, например, нейро-лингвистическое программирование Р.Бендлера и Дж. Гриндера). Все эти социально-гуманитарные дисциплины сходятся в одном: теоретические знания в них являются только отправным пунктом общей ориентации специалиста в проблеме, подлинный же профессионал является продуктом практического развития своих ментальнотелесных навыков . Для успеха в областях управления социальным восприятием: (работниками на предприятиях, социальными группами через Масс-медиа) в любой общественной коммуникации необходима не теория, а практика, которую осуществляют конкретные личности, превратившие в рабочий инструмент свою индивидуальность: телесно-ментальную организацию. Специалист, имеющий дело с восприятием и сознанием других людей, работает «собой» – он не может объяснить другому на языке цифр и знаков – то есть на эпистемологическом уровне социально-легитимного знания – как он это делает. Он, скорее, мастер, наподобие японского мастера боевых искусств, чем «технический» специалист, у которого личность человека отделена от знания профессионала.

Что значит: «знания, неотделимые от конкретного человека?» С точки зрения понятийного знаково-символического познания, человек это текст, «символическое животное» Э.Кассирера. Но, если мы допускаем, что существуют знания, неотделимые от конкретного человека, мы должны уточнить: человек – это текст плюс тело .

Рассуждая так, мы констатируем: современная западная эпистемология вплотную приблизилась к смысловой позиции, известной как «древняя восточная философия». Поясним подробнее.

Именно тело (как индивидуальная часть разума) – является носителем личностного знания . На этом понимании, например, строятся, по мнению М.Полани, познавательные отношения по типу «учитель – ученик» внутри научных школ. Они же являются, в частности, основой развития эзотерического знания в древневосточных по происхождению философских учениях.

Эпистемологическим условием обладания «западным» знанием техногенной цивилизации является овладение дискурсивной практикой как определенной культурно-исторической функцией, без обязательного изменения экзистенциального отношения к миру и самому себе. Научное знание диалогично и коммуникативно, обращено к Другому («бытие-с-другим» Ж.П. Сартра), так как сущностно конституирует жизнь социума.

Эпистемологическим условием приобщения к «восточному» эзотерическому знанию выступает психофизиологическое преобразование эмпирического индивида, благодаря которому в различных трансцендентальных мистико-религиозных переживаниях – самадхи, сатори, кэнсе Дзен; вахи и ильхам суфизма; Дао даосизма; «свет истины» исихазма; восхождение к Айн-Соф в каббале – адепту становится доступен некоммуникативный и вне социальный – опыт бытия. Это знание принадлежит не «вечному» интеллекту как аппарату понятийного мышления, а психофизическому и ментальному единству тела, обладающему в качестве «аутопоэтического целого» (У.Матурана) абсолютным внутренним знанием своей конечности («осознанием смерти»).