Людмила Пугачева - Человек в космосе мышления. Введение в эпистемологию (сборник)

Оставляя в стороне богословские толкования священного писания, хочется сделать акцент на связи появления гласных как кода, фиксирующего новый для сознания человека тип информации, и глобальными изменениями базовых принципов познания, поведения и отношения (если вообще можно это разделять при данном уровне анализа) человека к миру, описываемых библейским мифом.

6. Итак, через гласные человеку открывается проход в бесконечность возможных точек и систем отсчета, кодом гласных букв определяются границы новой греческой и впоследствии европейской ментальности, повлекшей развитие цивилизации (метапрограмма «процесс», «изменения»). Человек стремится к пределам бесконечного во времени. Каждое движение в этом процессе создает новую позицию (точку отсчета), относительно которой меняется картина мира. Эти движения, как поворот оси калейдоскопа, не имеют преимущества одно перед другим, они равноценны. Однако число гласных определено. Это означает, что новая ментальная модель предлагает алгоритм изменений. В этом смысле бесконечность – не количественная, а качественная характеристика.

7. Гласные буквы, задающие код бесконечности, только символически обозначают принципиальное отсутствие фиксации как познавательную модель. С точки зрения алгоритма знания, воплощенная в гласных позиция – чистое движение, на концах которого возникают согласные как эпифеномен, побочный эффект и результат реальной фиксации внимания человека, порождающей для восприятия это самое «что», то есть предмет. Согласные – не цель движения, а выражение его характера, определяемого намерением того, кто движется. Однако именно они в совокупности с гласными определяют границы современного мироописания.

Итак, осознание процессуальности мира сделало невозможным следование оторванному от живого человека Закону – внешнему образцу. Гласные буквы – обозначили новое знание метауровня, принятие сознанием человека нового типа информации и, соответственно, познавательного принципа, который погружен в тело благодаря звуку голоса (устная речь) и взгляду (письменная речь). Таким образом с точки зрения концепции развития человека могут быть объяснены смысл библейского мифа о воплощении Духа и появление гласных букв на письме.

Эта статья посвящена философскому вопросу о существовании и природе «глубокой реальности», который всегда интересовал философов и некоторое время назад начал интересовать и сегодня интересует физиков. Однако признание многими, в том числе физиками, ограниченности физического ментального и экспериментального инструментариев (первого – доминирующей научной парадигмой, второго – существующими константами и размерностями физического мира) позволяет нам считать, что этот вопрос в своей основе остается философским, так как от его решения зависит, какие новые инструменты науки будут изобретены, куда в связи с этим пойдет объективное научное познание и как будет выглядеть так называемая «объективная реальность».

К анализу вопроса «глубокой реальности» нас привели размышления на тему моделей действительности, каковыми являются научно-философские понятия «информации», «взаимодействия», «хаоса» и «порядка». А начались они с привлечения внимания к некоему пробелу в науках о человеке, так или иначе занимающихся проблемой восприятия информации: философии, психологии, лингвистике, медицине, информатике. То, что нами осознается как пробел, находится в области концептуального решения вопроса об органах чувств, который в греко-европейской культуре никогда серьезно не пересматривался и тем самым, естественно, служил контекстуальной рамкой, определяющей области реального, возможного и запредельного для человеческого восприятия, а также те законы физической и социальной объективной реальности, которые являются незыблемыми основами, безусловно признаваемыми всеми здравомыслящими людьми.

Итак, то, о чем мы говорим, – вопрос о количестве органов чувств. На протяжении столетий на периферии общественного сознания в маргинальных областях мистики, поэзии, религии возникали различные идеи об ошибке здравого смысла при подсчете их числа, однако это не имело сколько-нибудь значительного веса, поскольку утилитарно ориентированному мышлению среднего человека науки не было ясно, какое значение это имеет для повседневной жизни и какова в данном случае практическая польза.