Сергей Скорик - Последнее заблуждение. Лекции по эволюционной типологии. Том II

Если вертикальная иерархия была порождена Осознанностью , то для дальнейшего типологического описания мы вводим абсолютно новую категорию – категорию Внимания , которая до сих пор никак не была затронута. Категория Внимания открывает нам «структуру» нашего бытия – то, что мы назовем позиции. Сам термин «позиция» восходит к Канту, который говорил о бытии как полагании (Position) вещи. Таким образом, бытие в отношении к «структуре» человека есть своего рода «позиционирование» – полагание чего-то в некоторые универсальные места, ячейки для наполнения содержанием (позиции).

Ссылка на Канта указывает на то, что тема данной главы – тема позиций – философская. Это фактически последнее погружение в философию, необходимое для построения Типологии. Будучи предметом философии, позиции невидимы обычным глазом и трудноуловимы. Как и вообще все, что относится к бытию, позиции, в отличие от самих функций, всегда оперирующих с сущим, не обнаруживают себя так просто в непосредственном опыте ведения. Если функции – это некоторые содержания нашего Сознания (а их четыре), о которых можно сказать, что они «есть», то позиции – это бессодержательные акты внимания, и о них можно сказать, что их «нет». И тем не менее это не философские абстракции, за позициями стоит своя «реальность», позволяющая вывести их в опыт наблюдения (что будет продемонстрировано в следующей главе).

Приступая к описанию позиций, следует отметить также те препятствия, с которыми сталкивается наше мышление и язык всякий раз, пытаясь высказаться о чистом бытии. Наш повседневный язык, предназначенный для называния сущего, «немеет» перед темой бытия, уступая место молчаливому созерцанию. В такой ситуации мы вынуждены прибегать к метафоре, к наброску, намеку (отсюда – частое использование кавычек в дальнейших разделах) – читатель не должен быть слишком придирчив к словам, соучаствуя в нашем описании.

Воспользовавшись языком метафор, можно сравнить внимание с ветром, и тут уместно будет спросить: видел ли кто-нибудь вообще ветер? Нет, не видел. Мы всегда свидетельствуем наличие ветра опосредованно, через его эффекты, то есть содержания, акты сознания. Мы видим движение листьев, волны, взлохмаченные волосы. В самом абстрактном случае это тактильное ощущение на лице – давление воздуха. То же самое можно сказать, например, о прозрачности стекла – если на нем не будет никакого пятна, потека, никакой мутности, то стекло станет полностью невидимым. Вот эти «пятна» и «потеки» и есть содержания – содержания функций: Рациональные и Иррациональные, Белые и Черные, Бессознательные и Осознанные…

Но само Внимание, лишенное содержания функций, всегда остается невидимым. И тем не менее именно Внимание превращает содержание в функцию, подобно ветру, придавая сущему динамический, процессуальный характер. Поскольку Внимание нам никогда не дается вне актов Сознания, вообще понять его как независимое от Сознания событие было для человечества настоящим прорывом. И этот прорыв совершила именно философия. И самое потрясающее, что философия провела границу между Вниманием и Сознанием там, где увидеть ее, казалось бы, совершенно невозможно, – в области Ида, бессознательного. Ведь, как и Внимание, Ид для человека тоже остается в зоне невидимого. И в принципе все метафоры ветра и стекла могли бы относиться и к бессознательному. Но именно здесь, в Иде, в месте полного отсутствия Сознания, Внимание обнаруживает себя как независимое, уникальное событие.

Если позиции индуцированы категорией Внимания, то само внимание может быть ключом к вскрыванию темы позиций. Что такое внимание в нашем контексте? Это акт нашего сотрудничества с бытием в порождении сущего. Философия устами Лейбница задавала вопрос: почему вообще есть сущее, а не Ничто? Мы не пытаемся здесь ответить на этот вопрос и не требуем ответа, мы лишь констатируем тот факт, что наше бытие «приносит» откуда-то сущее (причем для каждого – свое!), которое, подобно туману, окружает нас кольцом своего серого неразличимого единообразия. Внимание являет, побуждает сущее явиться как явленное сущее; это степень выявленности, вынимание сущего из неразборчивости фона. Такое «сумбурное», невыявленное сущее всегда предшествует всем нашим актам сознания, структурирования, действиям, предшествует нам вообще. И тем не менее эта безликая масса сущего не задана нам как некоторый общий, единый для всех материал. Этот «сырой материал» – наш собственный, нами же порождаемый «кошмар», давящий и напирающий на нас, словно дрожжевое тесто. Это и есть суть нашей нулевой позиции – полностью лишенное всякого внимания, обделенное вниманием сущее изначально предстает как какая-то «глина», «тесто», «облако», «сырье».