Терентiй Травнiкъ - Письма и дневники. Книга вторая

Есть такие встречи, в задачу которых входит только одно: чтобы вам дали хороший подзатыльник – и всё. Но, оказывается, и этого мало, ибо вам нужно ещё и осознать то, за что вы его получили, и при этом не обидеться, иначе в следующий раз вы получите затрещину, но только уже от самой жизни, которая так выстроит обстоятельства, что вам вообще будет некуда деваться, а «утренний восход не будет ни чист, ни свеж…». И слава Богу, что это так.

Я поздно узнал, что такое «лайк», хотя можно было и догадаться. Узнал я это из уст Сосо Павлиашвили, из рекламы. И всё-таки интересно, как будет звучать глагол от этого существительного – «лайчить», «лайкать» или просто лаять? Последний, вроде как, занят… А как будет называться человек раздающий «лайки»? Лайкер? Лайкист? Лайкмен? Лайкировщик? Лайкатель? Лайкрук? Лайкбриг? Лайкорг? Лайор? Лайксор? Лайкосан или Санлайк? Лайколог? Лайкодиллер? Лайкопуз? Лайкфорвард? Лайкодатель? Лайкостав? Спец по лайкам? Лайкбат? Лайковик?

Представьте (это к женщинам), что к вам подходит очень приятный господин и с нежной улыбкой говорит, что ему очень лайчится ваше платье… или очень полайчилось, как вы улыбнулись. Если в программном обеспечении нашего сознания русский язык прописал глагол «нравиться», имеющий директорию к корню «нрав» и, соответственно, такие понятия, как нравственность, нравы и нравоучение отвечают за глагол «нравиться», то для «лайка», кроме породы собак, пока ничего не приготовлено, разве что только «лаять». Что ж, давайте тогда лаять, простите, давайте «лайкать»… пока что «лайкать».

Казалось бы, обычный вопрос: почему человек, зная, что так поступать нельзя, всё равно это делает? Но этот вопрос по-прежнему не имеет определённого ответа, а точнее, отвечающий на него по обыкновению уходит в рассуждения и постепенно теряется в них. И всё-таки, есть ли ответ? Да, есть!

А ответ такой: всё дело в том, что знания сами по себе ещё ни о чём не говорят, ибо знания – это далеко не опыт, и потому сила всякого знания не столь велика. Сам же вопрос парадоксален, а это значит, что ответ на него обязан быть ясным и однозначным, ибо многорассудительность окончательно заведёт нас в тупик. Известно, что ясность и краткость всегда были и остаются сродни гениальности. Не один год я искал ответ на этот вопрос, искал в книгах, искал, странствуя и вопрошая, но так и не получил в ответ ничего определённого. Как вдруг случилось чудо, обыкновенное чудо, а для того, чтобы вам было понятно, о чём речь, позволю себе напомнить известное всем стихотворение Александра Сергеевича Пушкина. Думаю, что вскоре и для вас ответ станет очевидным. Итак:

В стихотворении – шесть строк. Давайте рассмотрим каждую в отдельности. Читая текст с первой строки, зададим себе вопрос: а о каких же открытиях может говорить нам Александр Сергеевич, да ещё и чудных? Ответ мы получим, но позже, когда вникнем в суть этого произведения, а посему перейдём сразу ко второй строке, точнее стиху, говорящему нам о знаниях, которые сам поэт называет не иначе как просвещением. Слагатель этих строк понимает, что знания требуют практики, ибо сами по себе они слабы в решении трудных задач. Знания должны быть апробированы, а это и есть опыт. Именно поэтому, возвращаясь к началу нашей беседы, я снова повторяю, что большинство людей, зная, что оно плохо, всё равно это делают. У них просто нет опыта прохождения проблемы. Можно сказать, что многие из нас, если не все, просто обречены так поступать. Что ж, вполне, как говорится, эволюционно. Итак, человек совершает плохое, дабы получить опыт и впредь постараться избегать и не делать дурного. Хорошо, пусть так, но, как показывает практика, человек всё равно продолжает делать это дурное. Обжигаясь на молоке, на воду не дует, по крайней мере, так поступают многие из нас. Не так ли?

И вот теперь-то мы обратимся к четвертой строке стихотворения, где поэт, будучи и сам гениальным, говорит, что подобную задачу можно решить только с помощью гениального подхода, а гений – это ведь друг парадоксов, так как он выходит за рамки фронтальной логики. Представляете, человек получил знания, полез на рожон, заполучил горький опыт, набил шишки – и всё равно продолжает лезть куда не надо! Привычка, как говорится, – вторая натура. Разрешить парадокс может только гений, только он со своим гениальным решением. Скажу честно, но я такие примеры встречал. Кстати, гомеопатия как наука именно этим и занимается, излечивая болезнь ядом, подобным тому, что вызвал болезнь, и, надо сказать, весьма успешно. И все же поэт не останавливается на этом, понимая, что и гений может оказаться в затруднении, и вот тогда в этом пушкинском шедевре и появляется самая загадочная строка, где мэтр говорит нам о случае, причём таком, когда сам Бог, да ещё и изобретатель, решает проблему. И этому случаю есть название. Какое, спросите вы? Покаяние… Да, именно покаяние и есть тот самый случай, который приходит к нам от Бога, приходит вместе с Ним. Случайностей не бывает, ибо случай и есть Бог – и это открывает нам поэт. Всякий случай, пред которым слабы знания и меркнет разум, когда ваш опыт смешон и молчит, есть ни что иное, как Богоприсутствие в вашей жизни, и это необходимо понять и принять. Это, можно сказать, наивысший аргумент бытия, когда Господь таинственным образом решает нашу ситуацию, решает так, как Ему и только одному Ему оно ведомо.