Владимир Зубков - Монологи и диалоги о постмодерне и постмодернизме

Во множестве теорий о развитии общества присутствует эволюционная логика, заложенная еще в эпоху Просвещения и наиболее последовательно использованная Ч. Дарвином в теории развития биологических видов. Их эволюция заканчивается появлением человека. Поэтому у Дарвина не было необходимости домысливать нечто о будущем развитии живого на нашей планете. А вот философам и социологам это приходится делать, и иногда аналогии с биологией помогают интерпретировать и даже прогнозировать некие социальные параметры. Одной из возможных тактик в предсказании высшей стадии развития человечества стала апелляция к эволюционному правилу: в онтогенезе отражается филогенез, т. е. каждое живое существо (в том числе и человек) в своем индивидуальном развитии повторяет развитие вида, к которому принадлежит. В социальной мысли данная закономерность подверглась инверсии, и ученые попытались вывести черты высшей стадии развития общества по аналогии с высшей стадией развития личности. Но что следует считать такой высшей стадией? Здесь как раз и возникло негласное единство в том, что вершиной развития личности является ее творческая активность. Если человечество способно преображать окружающий мир, то высшая заслуга отдельного человека – внести свою лепту в это преображение.

Наиболее популярную эволюционную концепцию этого плана предложил сын уроженцев Российской империи, проживший всю сознательную жизнь в США (воспитанный в англосаксонской культуре), Абрахам Маслоу. Его иерархия потребностей – от физиологических потребностей до самореализации (самоактуализации), т. е. творчества – задает очень понятный вектор развития личности. Выстраивая свою пирамиду, он, правда, утверждал, что на ее вершину поднимаются далеко не все люди, что подлинных творцов в мире мало. Собственно именно поэтому он и изобразил свою иерархию в виде пирамиды: если физиологические потребности свойственны всем людям, то потребность в творчестве – только немногим. Но, так или иначе, направление индивидуальной эволюции человека было задано.

В XXI веке произошел синтез эволюционных теорий отдельного человека и общества в целом, и постиндустриальное общество стало представляться социальной системой, где на последнюю ступень пирамиды Маслоу поднимается все большее количество людей. Наиболее удачно эту идеею изложил Д. Пинк в книге «Нация свободных агентов», в которой он жестко противопоставил протестантскую трудовую этику, свойственную раннему капитализму, мотивации человека постиндустриального общества. Последняя связана с творением нового, с самореализацией, т. е. с подъемом на вершину пирамиды. По Пинку, «…кальвинистские ценности и порожденная ими трудовая этика иногда превращались в “железную клетку”, с которой можно было мириться, если не было другой возможности. Когда в новых возможностях нет недостатка (т. е. в постиндустриальном обществе. – Авт. ), эта “клетка” становится настоящей тюрьмой. В конце концов, трудно карабкаться по пирамиде Маслоу, если вы заперты в клетке Вебера» [7] Пинк Д. Нация свободных агентов: как новые независимые работники меняют жизнь Америки. М.: Секрет фирмы, 2005. С. 72. .

Получается, что практически все «развитые» люди «развитого» постиндустриального мира должны быть охвачены творческим порывом. Такое толкование очень хорошо вписывается в господствующий сегодня демократический принцип эгалитаризма. Идея равенства людей уже на подсознательном уровне стала восприниматься как один из аспектов научности и достоверности в суждениях о социальных явлениях и процессах. В конце концов, принцип равенства был распространен и на творчество: оно теперь якобы стало свойственно всем людям. Но можно ли представить себе мир, состоящий из одних творцов? Реальная общественная практика опровергает подобные представления.

Во-первых, даже на уровне обыденного сознания понятно, что отнюдь не все люди способны к творчеству – умеют и хотят творить. Есть большая когорта, что называется, чистых исполнителей, а есть и люди, просто неспособные к высококвалифицированному труду. Вообще обыденное сознание воспринимает способность к творчеству как некий дар, очень неравномерно распределенный между людьми. И утверждая противоположное, наука якобы подчеркивает свой высший статус. Во-вторых, для реализации творческих идей творцу необходимы исполнители – возможно тысячи людей, которые не могут и не должны изменять первоначальный замысел. Они, образно говоря, просто выступают в качестве рук, ног, глаз, а иногда и мозгов творца. Но ни одна из этих ролей не подразумевает создания чего бы то ни было нового. В-третьих, само поддержание жизнедеятельности человечества требует усилий множества людей, которые должны изо дня в день выполнять свои обязанности, никоим образом не отклоняясь от шаблона.