Андрей Жидков - Повелительница крыс

Ступая по мягкому ворсистому ковру переваливающейся неуверенной поступью, Мирослав Максимович медленно пересек комнату подойдя к небольшому не большому стоящему у стены буфетному шкафчику. Отворив его стеклянные дверцы, он налил себе в стакан превосходного американского виски тридцатилетней выдержки по десять тысяч рублей за бутылку.

Затем пробормотав себе под нос:

– Господи прими за лекарство! – Единым махом проглотил поместившуюся в стакан красно-коричневую жидкость до капли, отправив ее себе в глотку.

Алкоголь приятно вискозным теплом опалил нутро. В голове наступило желанное прояснение, хотя боль и осталась. А ощущение во рту, будто там нагадила свора кошек усилилось.

Посетовав в нецензурной форме на отсутствие закуски, Мирослав Максимович повернувшись к окну, распахнул плотные пологи штор. Впущенный им в альков спальни, дневной свет тут же разметав серость полумрака озарил всю вычурную помпезность убранства. Устилающие пол великолепные турецкие ковры, выстроившуюся вдоль стен превосходную меблировку из исландского красного дерева , жидкоплазматический изогнутый экран с функцией 286zg4k , выложенный из итальянского мраморного кирпича камин, инкрустированный французским малахитом …

Тем временем Мирослав Максимович накинув легкий бархатный халат цвета бычьей крови, вышел на просторный балкон. С его высоты третьего этажа открывался безупречный вид на владения. Так перед домом раскидывалась громадная лужайка с цветочной аллеей, фонтаном и площадкой для вертомобиля. Слева хозяйственные постройки. Справа озеро с пришвартованным у причала Proto-катером. На его дальнем берегу виднелись руины покинутого поселка. Люди ушли из него после того как предприниматель приобрел в собственность озеро и часть дороги соединяющей поселок с городом. Естественно запретив жителям пользоваться ими. Ибо владельцу неприятно видеть еще кого-то на своей собственности…..

Как забавно они митинговали, взывали, требовали, просили…. Но что они могли в сущности сделать когда представители власти куплены, проданы и затем снова куплены. А полиция, блюдя закон тех, кто платит лишь и годна за тем, чтоб усмирять босоту.

Подле одной из клумб упомянутой аллеи, усердно копошился сгорбившийся человек в застиранной синей спецовке.

– Хорошо работаешь Василий! – Крикнул ему с балкона предприниматель.

Отложив в сторону садовый инструмент, трудившийся в клумбе мужчина, поднялся с колен и, отряхнувшись приветственно поклонился:

– Добрый день Мирослав Максимович. – На круглом щуплом лице работника отобразилась благоговейная улыбка. – Стараюсь.

– Может тогда уж за старания тебе заработную плату повысить?

– Спасибо за доброту вашу, но помилуйте Мирослав Максимович. Ну, куда мне убогому такие деньжищи. Что делать я с ними стану? Вам они для дела нужнее.

Рискнул бы он ответить по-другому? Вряд ли. Да его бы в момент уволили. А так пусть скупой оклад в пятнадцать тысяч, за то от хозяйской кухни перепадает. А стало быть, и не голодно! А то, что периодически с собачьим дерьмом смешивают, так видимо так должно быть. Главное что в сытости.

Умасленный же правильным ответом холопа предприниматель возвратился в опочивальню. Старшая из девушек, белокурая Наташа, к тому моменту уже проснулась и стояла обнаженная посреди комнаты разглядывая бутылку с виски. Ту самую, из которой наливал себе мужчина.

– Настоящий американский виски. Изготовлено на Украине. – Прочла она этикетку и, посмотрев на возвратившегося с балкона мужчину спросила. – А где эта Украина?

– Глупенькая. – Улыбнулся тот приобнимая ее за тонкую гибкую талию. – Ну если написано, что напиток американский значит это где-то в Америке. Скорее всего какой ни будь город.

Лежа на полу под ста шестидесяти килограммовой тушей хозяина, Наташа буквально задыхалась, будучи фактически вдавленной в ковер всей навалившейся массой. Вдобавок ее изрядно мутило. Однако ей ничего ни оставалось кроме как терпеливо ждать, когда он, наконец, кончит, сдавленно попискивая в такт его толчкам. Только проснувшаяся Анна безучастно наблюдала за происходящим с постели.

В этот момент дверь спальни бесшумно приотворилась и возникшая на пороге горничная, миловидная женщина лет тридцати, не обращая ни какого внимания на творимый половой акт, невольной свидетельницей которого стала, сообщила о визите начальника дорожной полиции. По ее словам, он привез сына хозяина Проксимилиана Мирославовича, что-то по обыкновению набедокурившему в городе.