Рустам Чернов - Основы людологического познания

Это и есть социальная нагрузка людологии – возможность управления миром в той части, в какой он тебе сопоставлен и касается тебя. В сущности, любая конструкция теории, доведенная в своей объемности до предельных основ бытия никогда не предполагала практической верификации и возможности структурирования самое себя силами субъектов, осуществляющих перцепцию данной теории. Людология, предоставляя общий алгоритм мира, предполагает для каждого право структурировать свою жизнь таким образом, чтобы она была уникальным продуктом осознанного планирования бытия, шедевром индивидуального.

Ярчайшей характеристикой бытия в возможности является его противоречивость. Бытие в возможности в том виде, как его характеризовал Стагирит, отличается тем, что в возможности противоречия кажутся одинаково истинными. И только в области реализации в действительное они снимаются. Следует отметить, что эта характеристика возможности в ее абсолютном содержании носит безусловно априорный характер. То есть имеется в виду та ситуации бытия в возможности, когда субъект бытия в возможности ранее не сталкивался с подобным. Имеется в виду либо личная область опыта (например, мысли о женщине: полюбит – не полюбит, мысли о поединке: выиграю не выиграю, судебный процесс: осудят – не осудят и пр.), либо проблема внечувственного плана, отличающаяся высокой степенью абстракции (например, мысли о Боге: поможет – не поможет, мысль об общих недосягаемых формах социального бытия, но точно существующих в области единого временного континуума). Это наиболее простые формы, которые можно назвать полярными противоречиями экзистенциального плана. Именно их имел в виду Стагирит, когда говорил о том, что в одном и том же месте, в одно и то же время не могут существовать две вещи взаимоисключающие друг друга. Здесь бытие в возможности непосредственно связано с человеком как с субъектом, элементом движущей причины парадигмы бытия. Именно благодаря ему и для него имеет значение качественность бытия в действительности. Движущая причина имеет определенное целеполагание, которое именно ею и определяется, поскольку сама целевая причина (бытие в возможности) уже самоценна и конечной целью здесь выступает именно реализация в действительность.

Естественность мира организована намного сложнее. Как мы уже отмечали, все в мире человека есть продукт опосредованности мыслью, человек существует лишь в той области, где он может мыслить, осознавать, корреспондировать мысль. Мир человека – это мир опредмеченных мыслей . Даже самое невыразимое находит свое воплощение (ритуальность для божественного, смерти, любви), которое позволяет констатировать экзистенции. Существует так же целый комплекс несуществующего, то есть та область бытия человека, которая неподвластна мысли и потому отрицаема как не – существующее в действительном.

Бытие в возможности как неотъемлемый элемент экзистенции обнаруживает самое себя в любой перцепции, иногда ограничиваясь самой чувственной перцепцией (знание, познание), а иногда требуя долгих лет жизни для приобщения к самое себя. Но везде, где мы имеем дело с возможностью до процесса ее реализации, мы констатируем наличие противоречий, реализация каждого из которых представляется истинным. Исключение составляет то бытие в возможности, которое обслуживает социальные процессы, представляющие результат снятия противоречий, все общественное в человеке, что ранее было уже апробировано предшественниками, от родителей до тысяч поколений политиков и военных. Обезличенное БВВ, составляющее основание для бытия общества, государства. Для художника, для того, кто относится к миру как к полю реализации самого себя и не более, это верно, ибо его творческий инстинкт так организован, чтобы выталкивать все общественное из своей жизни, оставляя от последней одни лишь приятные воспоминания. Это прекрасная стена, преодолевать которую искусственно не стоит. Чем выше алеантность в жизни человека, тем он индивидуальнее. И пускай он проживает общественными ценностями, пускай он пустышка, по пути которого не пойдут миллионы, но зато он красиво играет партитуру, что уже есть шедевр. И двух зрителей – самого себя и Бога, здесь вполне достаточно…

Еще придет время и мы по – новому, с нескрываемой благодарностью всмотримся в феномен Гитлера и Сталина, как в Цезаря и Македонского… кто помнит сейчас стенания перегринов? Шелуха истории спадет. Сейчас важно то, что наше время, время человека публичного, а не просто общественного предоставило возможность творить такие формы социальной организации, которые не снились никаким философам. В отсутствие каких – либо фундаментальных оснований возможно построение целых форм нового мира, их реализация в чудовищных масштабах – вот она сила хорошо организованного бытия в возможности. Оставаться сегодня в неведении вопросов структурирования социальной материи – это значит обрекать сторонников Гитлера и Сталина – на успех, на безусловный абсолютный успех. Именно они не уяснили, не структурировали, но почувствовали эту возможность – видоизменять человека, род людской. И пока это имеет убогую форму выражения в виде PR, полит – технологий и прочего. Но стоит появиться такому, как Платон и судьбы миллиардов будущих людей будут решены чисто по платоновски – правители, стражники, торговцы, рабы. А все эти смехотворные переходные элементы в виде идей Великих французских просветителей будут обозначены не иначе как «периодом, в котором была доказана наилучшая из форм организации социума».