Тесла Лейла Хугаева - Ось мировой истории. Авраамические религии и век разума

Действительно, борьба с язычеством магического сознания первого осевого времени, терпит крах в силу незрелости интеллекта. Абстрактное единобожие – еще далеко от метафизики интеллекта рационального сознания. По своей сути – это все то же магическое сознание, только теперь вместо физического контроля, проявляющегося в поклонении деревянным божкам, становится шизоидная эгозащита абстрактного единобожия. В обоих случаях – магическое сознание поля эгосистемы остается прежним, меняется только эгозащита, с физической на абстрактную шизоидную. Соответственно, борьба с идолопоклонством абстрактного единобожия – фиктивна, так как сама превращается в идолопоклонство, где на место многих деревянных идолов становится единый абстрактный бог племени, ревнивый и жестокий властелин. Так, первое осевое время не справляется с поставленной задачей борьбы логоса с мифом, поля интеллекта с полем эгосистемы, бога-интеллекта с язычеством идолопоклонничества.

Незрелый, расколотый (шизоидный) интеллект античности приводит к трагедии падения античности. Однако, все то глубокое, важное и прекрасное, что сделало здоровое научное сознание первого осевого времени, не пропало даром. Греческая философия, римское право, победа израильского профетизма нашли свое продолжение в христианском синтезе позднеантичной эпохи.

Царство Божие философии Евангелия стало прекрасной метафорой греческой метафизики интеллекта, а проповедь самоотречения и любви к ближнему заложила основы духовной энергии христианства, базисом которого стала философия снятия эгозащиты.

В 7 веке от Рождества Христова израильский иудаизм претерпел еще одну метаморфозу в процессе зарождения ислама. Э. Ренан пишет об исламе уже не как о синтезе, а скорее как об адаптации священного писания иудеев родственным семитским племенем арабов. Так возникает новая волна борьбы с язычеством нового абстрактного единобожия в Священном писании Корана. С зарождением ислама племя арабов выходит со стадии магического сознания и оказывается в стадии расколотого незрелого шизоидного интеллекта. Если расколотое сознание иудеев проявилось в противостоянии двух противоречивых частей Священного писания евреев (национального ягвеизма и профетизма элогима), то расщепленное сознание ислама Э. Ренан расценивает как возвращение арабов к национальному ягвеизму иудеев, но уже на своей национальной почве. Однако, в отличие от иудеев, у которых он констатирует победу профетизма, и соответственно «победу идеализма», в исламе все движения научной части сознания регулярно подавляются (философия рационализма Авицены, Аверроэса и др, мутазилиты, рационализм Муххамеда Абдо, бабизм и др). В том же ключе пишут об исламе Т. Карлейль, Монтескье, Б. Паскаль, Вольтер, Б. Рассел, А. Швейцер, А. Массе, и др. Преодолев магическое сознание политеизма, арабские племена, таким образом, вступают в стадию абстрактного единобожия, которому не противостоит научное сознание метафизики интеллекта, потому что рационализм методически подавляется.

Реформация Лютера, назвавшего Папу Римского «сатаной на престоле», стала началом реакции на аналогичное язычество в католической церкви, которая постепенно сводила идею христианства к магическому культу и священнической иерархии. Это католическое язычество также превращало Христа в мифологизированного идола, как и другие религии абстрактного единобожия. Тот мощный отклик, который получило движение Реформации, не только не подавленное, несмотря на все аутодафе католической церкви, но поднявшей всю Европу на революционную борьбу, был связан с внутренним потенциалом христианства, базисом которого оставалась евангельская метафизика интеллекта. Протестантское движение в католической, равно в православной церкви было продолжением борьбы расщепленного сознания с магическим полем эгосистемы, еще одним шагом к победе научного сознания (чтобы не говорили те, кто считает реформацию движением подобным ваххабистскому движению к букве Писания). Ренан пишет, что обращение протестантов к ветхозаветным пророкам – это обращение к тому движению профетизма, которое принесло победу над идолом ягвеизма. Томас Карлейль, Куна Фишер, Джон Милль, П. Новгородский, М. Вебер, Э. Ренан сходятся в оценке протестантства как мощного импульса в направлении рационализма и либерализма, и в этом смысле к философским истокам греческо-иудеского синтеза христианства.