Владимир Влялько - Не живи дольше жизни. Психология, фантастика, философия

«Как же можно так обогатиться в столь короткое время? – думаю я без зависти, но с удивлением. – Что же такого сверхполезного и неординарного совершил этот молодой парень? Вот бы проникнуть в его мозги, разгадав тайну олигарха!».

В следующий момент со мной произошло нечто невероятное, неподдающееся пониманию и объяснению, серьезно определив мою дальнейшую жизнь. Я вдруг проник в мозг Абрамова, став его частью, невидимой, но осязаемой. Не ощущая данную мне природой телесную оболочку и вторгнувшись в чужое тело, я начал распознавать мысли этого человека и наблюдать за миром его взором, скользящим по поверхности океана.

Ролан будто почувствовал мое непрошенное присутствие. Он тряхнул головой и потер пальцами правый висок, наклонив голову. Затем поднял ее и зашагал к дому.

«Что с моей головой? – подумал он (или я?). – Пять минут назад чувствовал себя прекрасно. Сейчас непонятная тяжесть в висках. А мне еще нужно просчитать последнюю сделку с Олегом (очевидно, Рибаской – это мои мысли). – Догадывается ли он о подводных камнях? Не откажется в последний момент от продажи своей доли? Худший для меня вариант».

Итак, я в голове известного олигарха. И он – это уже наполовину он, разбавленный мною, как в коктейле «Кровавая Мэри» водка- томатным соком. Ролан думает о своем бизнесе, но уже с ощущением какого-то вмешательства со стороны.

Мне хорошо. Нахожусь в чужом мозгу-укрытии и наблюдаю как за работой этого мозга, так и за действиями его хозяина. Каково Абрамову? Чувствую, ему не совсем комфортно. Он будто ощущает присутствие постороннего, вторгающегося в ход его мыслей, до этого системных и четких, а теперь ставших какими-то путанными, сбивающимися на рефлексию.

Словно отвечая на мой раннее поставленный вопрос об истоках его богатства, Ролан начинает вспоминать (я читаю его мысли) об одной из первых сделок с полусотней железнодорожных цистерн бензина. Он присвоил сырье по подложным документам и продал одному предприятию. Сумма сделки составила порядка четырех миллионов рублей. Немалые деньги на тот перестроечный период.

Было понятно, в отличие от целого ряда предпринимателей, состоявшихся благодаря своим деловым качествам и честному отношению к бизнесу, многие, ставшие неожиданно для самих себя богатыми, сколотили огромные состояния, присвоив некогда общественную собственность, воспользовавшись приближенностью к миру влиятельных персон, да и просто нечестностью и жульничеством.

Не по этой ли причине мне интереснее было залезть в голову Абрамова, а не Била Гейтса? Эксперимент продолжался, но его окончание было неизвестным. Я огляделся (глазами олигарха). Крикливые чайки безмятежно парили над водою. Нам вдвоем с Роланом в одном лице (в одном мозге) становилось неуютно. Ролан начинал нервничать, чувствуя непонятное психологическое давление в виде навязчивых, как будто пришедших со стороны, чужих мыслей. Я (моя мозговая субстанция), не ощущая своей телесной оболочки, не имея возможности сделать какие-либо реальные движения, утомлялся от подобного состояния.

Я и не подозревал, что случившееся круто изменит мою жизнь.

3

Проснулся я от чьего-то легкого прикосновения. С трудом поднял тяжелые от долгого бездействия веки. Сон мне показался продолжительным, схожим на летаргический.

«Ну, что, молодой человек, отдохнул? Пора просыпаться! – У изголовья стоял человек в белом халате, которого я уже где-то видел. – Все идет к выздоровлению. Скоро домой».

В белоснежном помещении, где в самые пасмурные дни было светло, сколько бы света не проникало сквозь тонкие меж занавесочные щели, где специфический запах постоянно напоминал о предназначении этого заведения, – находилось пять человек. Я успел их сосчитать, – двое лежали с открытыми глазами, остальные спали.

Ближе находился больной, внешний облик которого поразил сходством с человеком, совсем недавно пришедшим в мои навязчивые и фантастические сны. Это была копия Ролана Абрамова с его трехдневной щетиной и голубыми глазами. Он внимательно на меня смотрел. Я уставился на него. Зрительная дуэль продолжалась недолго, вскоре я перевел взгляд на врача. В какой-то момент мне показалось, будто врач подал глазами какой-то еле уловимый знак копии Абрамова, после чего тот согласно кивнул головой.

Теперь я стал следить за обоими, насколько мне это удавалось в лежачем положении. Казалось, от кого-то из них исходит угроза моему существованию, и я немедленно должен что-то предпринять для своего спасения. Что было дальше? Смутные проблески воспоминаний ничего не объясняли, а лишь запутывали картину недавнего прошлого, становившегося мутным, как утренний туман.