Андрей Щеглов - Метафизика власти

После того, как мы обозначили пределы абсолютных и относительных начал власти, представляется вполне закономерным, что дальнейшее повествование об этом явлении должно начаться с установления понятия о сущности власти и свойственной ей природе. Надо показать, чем она является сама по себе (άλλο άγορεύει). Тем самым понятию (пониманию) власти необходимо дать определение, отличающееся от общепринятых формальных, юридических вариаций. Это поможет прояснить все основные признаки и составные элементы, определяющие именно ее сущность. При этом, как было уже установлено выше, основой нашего исследования станет обращение к трансцендентным началам власти.

Говоря о природе власти, необходимо также выяснить, что собой представляет власть как чистый объект? В чем заключаются сверхпространственные и сверхвременные атрибуты власти, и как они реализуют свой внутренний состав, переходя «вовне», в человеческий социум? Для этой цели необходимо исследовать, какая данность заключается в описываемом понятии власть. Здесь важно отличить само бытие власти от проявления ее исторических свойств и преходящих состояний, которые во многом являются случайными и потому неустойчивыми. Другими словами, причинность проявлений власти отнюдь не однородна с ее сущностью.

Как уже отмечалось, первоначальная природа власти – это запрещенная тайна, погружение в которую возможно лишь благодаря пути, избираемому не только разумом, но и интуицией. В этом случае и наука, и искусство выступают как средство для достижения этой цели. Вначале может показаться, что такой подход имеет некое фантастическое направление, при помощи которого сама сущность власти может открыться только благодаря таинственному, чудесному знанию. Безусловно, природу власти необходимо рассматривать как непостижимое откровение Божества, видя в ней приливы и отливы Божественной Первосилы, но, благодаря метафизике, чистыми формами мысли можно в некоторой степени постичь определенную природу феномена власть.

Поэтому разговор пойдет о началах этого явления, как бы прихотливо ни расходилось их понимание в отдельных научных представлениях. В метафизическом смысле уяснение основ, в данном случае власти, часто превосходит силы чувственного восприятия и рассудочного мышления. В этом случае таинственную сущность власти можно понять только непосредственным духовным созерцанием. Эта та высшая познавательная деятельность, которой нельзя ни научиться, ни научить, но которая составляет самую сокровенную тайну созерцающей души, превосходящую всякое научное и рассудочное знание, что приводит в итоге к благочестивому и блаженному погружению в таинственные глубины, окружающие Божественную Первосущность.

В теориях, полагающих в своих основах только вещественную действительность, человек, объединяя различные пространства, более не связан с идеальным началом в мире, он уже не субъект смысла, а субъект природы, который безуспешно пытается найти ей внятное рациональное толкование. И здесь совершенно не важна политическая форма государства, стройность его институтов и наличие внешне привлекательных политических теорий. В таком человеческом обществе объяснение мира остается только у науки. При этом сами научные исследования стремятся свести многозначность реального бытия исключительно к рациональному объяснению.

Но если остается только рациональное объяснение, где единственным судьей является разум, то нарушается идеальное неразрывное единство человеческого бытия, его целостное видение дробится на не связанные между собой части, выступающие как дурное, бесконечно враждующее между собой множество представлений. Идеальное не доказывает, оно показывает. Абсолютное не исследует отделенную от него реальность, не пытается судить о ней, оно и есть главная основа этой реальности. Идеальное – это не просто мышление, это подлинный образ познания, благодаря которому и можно получить смысл.

Что же мы видим в научном исследовании? Наука занимается изучением исключительно естественных причин, она основана на рассудке, действующим по определенным логическим законам: доказательстве, анализе, логике исключения третьего и экспериментальной проверке. Приведем простой пример: когда И. Ньютон задал свой вопрос, почему яблоко падает на землю, то его ответ как ученого всем нам известен – яблоко падает на землю, потому что существует сила тяготения Земли (гравитация). Но по большому счету – это не ответ, это лишь описание явления. Оно объясняет, каким образом предметы притягиваются друг к другу в зависимости от массы и в обратной зависимости от расстояния до них. Но наука никогда не задает вопрос, почему это устроено именно таким, а не иным образом? Если задать вопрос, а что такое сама наука, то можно с уверенностью сказать: наука – это удовлетворение логического беспокойства, интеллектуального любопытства и средство для создания различных технологий, облегчающих скорбную человеческую жизнь. На самом деле это безнадежная попытка вдохнуть жизнь в изначально мертвую материю. В нашем случае подобная интеллектуальная игра приводит к тому, что государство из живого организма превращается в безличную, жестокую машину.